Иногда приходят письма. Чаще пишет младший — двенадцатилетний крепыш, смышленый, ласковый, деятельный.
Саида поселилась в небольшом городке, сняла квартиру, живет надеждами и трудами. Самый большой праздник в ее жизни день, когда приносят письмо из Европы. Она оставляет все свои дела, ходит по соседям, показывает листок и повторяет со слезами радости:
— Аллах не сохранил нам родины, но сохранит сыновей.
Кухня да две небольшие комнаты с закопченными потолками и выщербленными стенами составляли все ее жилье. По квартире в разных направлениях были натянуты веревки, на них сушились мужские рубашки, пижамы, безрукавки, майки, женское белье, во дворе висели простыни, наволочки, банные полотенца. В доме Саиды всегда пахнет стиральным порошком и сыростью, со стен текут тоненькие струйки, окна запотели. На печи в большом медном котле с утра до вечера кипит белье.
Гости застали Саиду в кухне. Хозяйка, взмокшая, раскрасневшаяся, гладила белье; от большого-железного утюга валил пар.
— Эй, шелкопряд в коконе! Вот тебе девушка, — теперь не будешь бояться по ночам.
Попутчица Фариды исполнила обещание: даже не зайдя к себе, привела Фариду к вдове. А та и впрямь напоминала шелкопряда в коконе — все вокруг нее опутано веревками.
— Да вознаградит тебя аллах. Ты всегда помнишь обо мне, хотя и своих забот у тебя хватает. Проходите. — Хозяйка поставила утюг на решетчатую чугунную подставку и пригласила гостей в комнату, куда можно было войти, лишь согнувшись в три погибели.
Соседки перебросились несколькими фразами, повздыхали, поговорив о похоронах, об умершем мальчике, так и не вкусившем сладостей жизни, о трудной дороге, которую пришлось одолеть в жару. Фарида молча ждала, когда очередь дойдет и до нее. Женщины были очень похожи друг на друга, а чем — Фарида не могла понять.
— Да что ты все держишь свой узел? Небось устала с дороги. Положи его, милая, вон на тот сундук, — доброжелательно улыбнулась хозяйка.
Фарида так и сделала, опустилась на табурет, предварительно смахнув с него воду.
Бесхитростная Саида отнеслась к постоялице по-доброму и доверчиво. Вспоминая сыновей, живущих на чужбине, она глядела на Фариду с материнским состраданием. Фарида тоже присматривалась к хозяйке. Судя по лицу, в ней течет не арабская кровь, хотя и говорит хозяйка по-арабски без малейшего акцента.
— Откуда ты?
Фарида замешкалась с ответом. Пока она подбирала слова, заговорила попутчица:
— Хорошее дело задумала — хочет совершить паломничество к гробнице. Да поможет ей аллах.
Саида не слишком почитала святую Зейнаб. Зейнаб была женой приемного сына Мухаммеда, но приглянулась самому пророку. Зейд, видя, как тоскует отчим, отказался от жены. Это непорядок. Но, с другой стороны, богу, видимо, было угодно признать брак свекра и невестки. Все равно Саида находила в этой истории что-то несовместимое с черкесскими представлениями о морали, поэтому она отозвалась дипломатичной фразой:
— От добрых родителей доброе намерение.
Соседка продолжала:
— В дороге познакомились. Пристала к нам, словно ласковый щенок. Разговорились — я и не заметила, как дошли. Из деревни бедняжка. Мать у нее там без мужа горе мыкает. Возьми ее к себе, Саида. Вдвоем вам будет лучше.
Фарида, встретившись глазами с изучающим взглядом хозяйки, потупилась, чтобы дать рассмотреть себя, и жалела, что не успела стереть с лица краски, — они могли создать о ней неправильное представление. После небольшой паузы хозяйка сказала:
— Шукран, шукран. Аллах отблагодарит тебя, соседка.
Попутчица заспешила домой.
— Устала, прямо ноги отваливаются. Пешком идти — не сахар. Автобусы переполнены так, будто настал день великого паломничества.
Они остались вдвоем. Фарида продолжала сидеть молча, ожидая расспросов. Саида отложила глаженье, занялась обедом. Пока она хлопотала у печки, Фарида сама рассказала ей о себе, но лишь то же самое, что рассказывала попутчице. В глубине души она не чувствовала за собой ни малейшей вины. Зуфри сам закричал, что не хочет такой жены. Фариде только и оставалось, что покинуть дом, где ее так оскорбили. Когда-нибудь она, возможно, расскажет обо всем этом Саиде… Фарида была рада, что по всей квартире висит белье. В нем, как в облаках, можно укрыться от преследователей, если они нападут на ее след.
— На людей стираете? — оглядываясь по сторонам, спросила она.
— Надо же как-нибудь добывать свой хлеб. — Саида снова взялась за утюг. — Чувствуй себя как дома, деточка, располагайся. Я быстро закончу: обещала клиенту сегодня же занести чистое белье.