В соседней комнате стояла деревянная кровать, на ней высилась гора подушек. Фарида почувствовала усталость и голод. Хотелось спать. Но каждый раз, когда с улицы доносились мужские голоса, она вздрагивала, поправляла на лице никаб.
— Я одна живу. Овдовела. Два сына у меня. — Саида ловко орудовала раскаленным утюгом. Пар, клубясь, взвивался к потолку, раскачивая паутинки. — На заработки поехали. Пишут, устроились хорошо. Вдвоем работают, посменно, железную руду вывозят из шахты — из-под земли, стало быть. Каково-то под землей работать! Темнота… Не сосчитаешь даже, сколько дней проработал.
Фарида внимательно слушала.
— Старший как с войны пришел, так и стал мечтать о магазине запчастей для автомобилей. Они с младшим порешили так: один принимает заказы, едет в Германию за товаром, другой тут торгует. Вернется из поездки — отправляется другой. Так все время: один туда, другой сюда. А пока вместе работают в Европе. Пришлют денег — я их тут же в копилку. Ничего на себя не трачу. Хочу скопить им на шарту. Старшему жениться срок пришел. Был бы жив отец… — Голос Саиды задрожал, она умолкла, стала медленнее двигать утюгом, потом смахнула набежавшую слезу. — Так и живу — дни считаю. А возвращаться мои мальчики и не думают. Боюсь, не дождусь я их…
— Что ты? Такие сыновья — радость для матери. Они тебя не забудут.
— Здоровье у меня последнее время никудышное.
Фариде хозяйка понравилась.
— Пишут, деньги шлют — значит, помнят о матери. — Фариде хотелось найти еще какие-нибудь слова утешения, но, вспомнив собственную мать, замолчала — ощутила вину перед ней.
— Ночами совсем не сплю: боюсь, как-нибудь поутру найдут меня уже окоченевшую… — Саида всхлипнула, а у Фариды сжалось сердце: мать говорила то же самое.
— От усталости это, отдохнуть бы тебе.
— А ты-то поживешь у меня или сразу куда-нибудь подашься? Поживи. Я с тебя ни копейки не возьму. Одной жить — что рубашку из пламени носить. День не дарит света, ночь — покоя…
От умиления, от благодарности Фарида чуть не расплакалась.
— Шукран джазилан, ты так добра ко мне. Я не останусь в долгу, я все умею делать — постирать, заштопать, выгладить. Ты только ищи работу да относи чистое белье клиентам. Мне на. улицу нельзя… — Фарида вовремя остановилась. Слава богу, хозяйка, кажется, ничего не заметила.
Саида действительно не заподозрила дурного, она тоже повеселела.
— Благодарение богу: это он прислал тебя спасти меня от одиночества.
Потом, когда Фарида поближе познакомится с хозяйкой, она узнает, что та черкешенка, что у нее доброе сердце и твердый характер. Скажи ей: «Скала рушится», — не задумываясь Саида поднимет руки и удержит скалу, чтобы не упала та на пути ее друзей и близких. Саида и к Фариде прониклась доброжелательством и готова была помогать девушке изо всех сил.
Отношения у хозяйки и жилицы сложились прекрасные. Тем временем и слухи не заставили себя ждать. Из разговора соседок Фарида узнала, что в поселке и в доме самого Зуфри творится бог знает что. Зуфри и Сахиб Нури, достоинство которых так пострадало от бегства неблагодарной новобрачной, не думают примириться со случившимся. Напротив, они собираются сообщить полиции об исчезновении Фариды, чтобы та начала розыски нарушительницы закона предков.
Началась новая жизнь, полная хлопот. Фарида ела хлеб не даром. Саида даже стала потихоньку мечтать, что старший сын приедет и женится, на Фариде. Лучшей снохи она и не желала, шарту отдать была готова хоть сейчас. Вот только кому? Фарида постепенно успокоилась, уже не вздрагивает, заслышав голоса на улице. О бегстве от мужа не говорит, зато вечерами подолгу рассказывает про мать, которая теперь вынуждена делить свое одиночество с водоподъемным колесом.
Саиде иногда приходит в голову, что постоялица живет уж слишком замкнуто — избегает людей, (носа не кажет на улицу, а ведь говорила, что пришла в город поклониться мусульманской святыне. Если Фарида выходит из дому, так только вечером и непременно в большой черной шали, покрывающей ее с головы до пят. Учиться рукоделию и не помышляет… Хлопот со стиркой много, вот все планы и позабылись, решила наконец простодушная Саида и успокоилась.
Обе женщины не думали, не гадали, что их подстерегает беда.
ВСТРЕЧА С «ВЕДЬМОЙ»
В этой главе речь идет о человеческой надежде, а надежда подобна ночному небу, где сквозь разрывы облаков всегда сияет ярким светом путеводная звезда