— Мне бы сахиба Ташана, — смутившись, проговорила Фарида. — Он остановился у вас в тридцать третьем. Я должна отдать ему белье.
Ей казалось, что после этих слов немолодой, с приклеенной к широкому рту истрепанной улыбкой мужчина бросится искать Ташана, но этого не произошло, тот по-прежнему быстро и ловко делал свое дело: принимал от постояльцев ключи и раскладывал их в гнезда большого деревянного ящика или, наоборот, выдавал их, выписывал счета, звонил по телефону и сам отвечал на звонки.
Фарида терпеливо ждала. Наконец, взглянув на нее, он сказал:
— Ташан дома. Второй этаж направо.
Фарида рассматривала холл, соображала, где могла находиться лестница. В это время в вестибюле показался юноша, тащивший два тяжеленных чемодана, а за ним следовали трое мужчин и элегантная молодая женщина. На них Фарида не обратила бы внимания, если бы ее не поразила удивительная схожесть мужчин. Они выглядели как близнецы. Узкие лбы с низко приспущенными черными вьющимися волосами, бледноватые, цвета зрелого камыша лица, будто молодой дукянщик выковал их из меди, прочертив редкие морщины на лбу, у рта, пощадив лишь скулы. Двое мужчин шли по бокам дамы, будто они конвоировали ее на гражданский суд, а третий, шедший сзади, шагнул к стойке, положил перед метрдотелем ключ. До слуха Фариды долетели слова:
— Сахиб Ташан, к вам женщина…
Услышав имя «Ташан», Фарида повернулась и бросилась к одному из «близнецов», выставила перед ним корзину с бельем, будто мужчина, увидев свои аккуратно выутюженные рубашки, непременно должен был схватиться за кошелек, чтобы расплатиться за работу.
— Белье принесла…
— А-а. Отдай ей ключ, пусть отнесет в номер. В ванной есть еще работа. — Ташан даже не взглянул на Фариду, лишь, дойдя до двери, обронил: — Расплачусь потом.
Фарида обессиленно опустилась возле корзины. Ей хотелось догнать Ташана, сказать о беде, которая обрушилась на несчастную Саиду, объяснить, что «потом» их не устраивает, деньги нужны сегодня, даже сейчас… Фарида кинулась на улицу, но в последнюю минуту ей отказала решимость. Мужчины садились в роскошную машину, пока юноша, обливаясь потом, укладывал в багажнике чемоданы. Фарида заметила, что Ташан бросил в ее сторону любопытный взгляд, заметил, что белье принесла не старая женщина, которая обычно брала у него в стирку, а другая, молодая и красивая. Машина обдала Фариду горячим выхлопным газом и, зашуршав шинами, унесла пассажиров по главной улице.
Фарида в растерянности постояла у подъезда, отдала юноше в форме корзину с бельем, попросив его отнести белье в номер сахиба, а сама поспешила назад. У нее из головы не выходила мысль о «трех близнецах», как две капли воды похожих друг на друга не только лицом, но и одеждой: черные кожаные куртки поверх свитеров, джинсы с причудливыми нашивками сзади. Даже походку вразвалку, казалось, они переняли друг у друга. Встретишь их всех разом — не узнаешь, кто есть кто. Откуда Фариде было знать, что этих «близнецов» соединяли не родственные узы, а нити преступлений. Распутывать эти хитросплетения полиции мешала именно эта схожесть.
Фарида была в отчаянии от мысли, что Саида, узнав, что она вернулась с пустыми руками, совсем сляжет, однако все же была довольна собой: ее первый выход после затворничества окончился благополучно. Она не подозревала, что встреча с Кемалем Ташаном была для нее куда более опасна, чем встреча с Зуфри, и неизвестно, чем бы она закончилась, если бы тот не спешил сегодня в аэропорт, чтобы отправить двух своих двойников за рубеж перед тем, как самому совершить дерзкое преступление и задать полиции новую загадку.
Слава аллаху, Саида не заметила, когда она пришла: была в забытьи. Фарида всю ночь просидела у изголовья хозяйки, делая ей холодные компрессы.
Больной становилось все хуже и хуже, надо было что-то предпринять. Фарида решила продать обручальное кольцо, оставшееся на память о позорной свадьбе, изломавшей всю ее жизнь. За кольцо из плохого золота дадут, конечно, немного, но, может быть, этого все же хватит на лекарства.