Инугами распахнули тяжёлые деревянные ворота, открыв вид на сад и большой дом в окружении сосен. Дом стоял углом – одно его крыло лежало на земле, а второе – стояло на сваях, возвышаясь над зеркальным прудом, в котором хлопали ртами карпы.
Слуги поспешили проводить гостей к парадному гэнкану, кланяясь и испуганно улыбаясь.
– Скажи господину Нагамасу, что волчица требует встречи, – сказал один из Инугами слуге, и тот тут же скрылся за дверью.
Дом дышал богатством. Расписные стены и двери, новенькие татами, узорные перегородки между комнатами. Приятный аромат цветов и идеальная чистота так не походили на смрад и грязь Небесного города, что Мико даже показалось, что она где-то пропустила брешь и они оказались в совершенно другой части острова. Похоже, Инугами, в отличие от остальных жителей, не знали лишений и бедности.
У расписанных горным пейзажем дверей, к которым подвели Мико, Райдэна и Кёко, стоял перепуганный слуга.
– Господин Нагамасу занят, – пискнул он, усердно кланяясь. – У него гость, и он не может принять…
Кёко цыкнула, одним движением отодвинула с дороги слугу и, прежде чем Инугами опомнились, распахнула двери в зал.
Нагамасу был огромным. Высоким и необъятным. Он практически заслонял собой ширму с изображением хризантем, сидел, скрестив большие, как колонны, ноги и сложив руки на похожем на барабан тайко животе. Напротив, спиной к дверям, в сейдза расположился гость, казавшийся маленьким и ничтожным на фоне возвышающейся перед ним скалы.
Нагамасу перевёл на Кёко тяжёлый и очень недовольный взгляд.
– Ну, и кто ты такая? – грубо сказал он, хмурясь. – Смеешь врываться ко мне без спроса? Да ещё и в таком виде.
Кёко швырнула на пол оторванную голову воина. Она прокатилась по татами, оставляя за собой кровавый след, и замерла у ног Нагамасу, тот взглянул на голову своего собрата без особого интереса.
– Я Кёко, последняя из рода Ооками, и я пришла напомнить Инугами о клятве, которую… – Она осеклась, только теперь заметив гостя, который терялся на фоне хозяина дома. Гость обернулся, глядя на Кёко во все глаза.
Мико тут же его узнала. Такая – лекарь и старый друг Кёко, который помог принцу Хидэо по дороге в земли Истока. В их прошлую встречу он храбро сражался с ёкаями, напавшими на деревню, а сейчас казался перепуганным и бледным.
– О клятве, которую вы принесли моему роду, – пересилив себя, продолжила Кёко, оторвала взгляд от Такаи и вернулась к Нагамасу. – И…
– Ваш род давно вымер… – усмехнулся Нагамасу, но Кёко угрожающе зарычала, заставив его замолчать.
– Не смей перебивать волка. – На макушке у Кёко показались звериные уши, на руках прорезались когти. – Предыдущему псу я откусила голову.
Если Нагамасу и испугался, то виду не подал, продолжая хмуро глядеть на Кёко, но говорить перестал.
– Я взываю к вашей клятве и требую присягнуть мне на верность, как единственной и неизменной госпоже, как того требует договор наших предков.
– Кёко, постой… – Такая развернулся к ней всем телом, ещё бледнее прежнего, но Нагамасу вскинул руку, призывая его замолчать.
– Не вмешивайся, щенок. А ты, волчица, без приглашения пришла в мой дом требовать исполнения клятвы, но знаешь ли об условиях того, о чём просишь?
Кёко сжала кулаки, каменея. Челюсти её сомкнулись, а голос прозвучал хрипло и низко:
– Да.
На лице Нагамасу появилась плотоядная усмешка, карие глаза превратились в щёлочки.
– Да? Испокон веков держала клятву одна из ваших волчиц, её покрывали наши кобели, и считалась она нашей до самой своей смерти, и тогда сменяла её другая. А Глава рода Ооками отдавал нам по одному волчонку из каждого помёта своей жены, чтобы жили они среди Инугами и были Инугами. Их сила и свежая кровь обеспечивали нам процветание. Взамен мы верно служили клану Ооками и почитали как старшего брата. – Его ухмылка стала ещё шире, а взгляд оценивающе прошёлся по Кёко с головы до ног. – Только вот ты, волчица, осталась в своём роду одна. А значит, и клятву держать тебе одной.
Мико похолодела, не веря своим ушам. Он сошёл с ума? Кёко никогда не пойдёт на подобное отвратительное, совершенно бесчеловечное…
– Я знаю условия, и я согласна, – слова Кёко громом отозвались в голове Мико, и она повернулась к Райдэну. Это надо остановить! – Но, думаю, Нагамасу, ты понимаешь, что я, как Глава клана Ооками, не смогу жить среди Инугами и… исполнять необходимую роль, поэтому прошу изменить условия клятвы.
Нагамасу вскинул брови, хмыкнул себе под нос и задумался.