Телепат качал головой. Его взгляд смягчился. Он протянул к ней руки умоляющим жестом и сказал:
— Я был приманкой, на которую тебя поймали.
Глава 19 Зеркало
Смысл последней фразы Доун поняла не сразу. Сначала ей показалось, что Кико говорит на каком-то иностранном языке. Одна бесконечная секунда сменялась другой, а Доун все никак не могла сообразить, что означают его слова.
Медленно, словно в вакууме, Доун повернула голову. Посмотрела на Брейзи и увидела, что та прячет глаза. Знала ли она о Фрэнке? А, может быть, они с Голосом?…
Внезапно Кико судорожно вздохнул. Взгляд Доун метнулся в его сторону. Ясновидец сидел, растерянно моргая. Его зрачки сузились до обычных размеров — Кико понемногу возвращался в реальный мир. К Доун, которая, вопреки своему жизненному опыту, чуть было не решила, что новому знакомому можно доверять.
«Наивная идиотка, подумала она. Видишь, что получается, когда теряешь бдительность? Видишь?»
Наверное, обида и разочарование ясно читались на ее лице и в ее позе, потому что, едва отерев капельки пота над верхней губой, Кико торопливо забормотал:
— Погоди. Я помню все, что только что произнес. Это совсем не то, что ты думаешь.
Он бросил быстрый взгляд на Брейзи, словно просил у нее поддержки.
Доун трясло от ярости. Ей хотелось сломя голову мчаться на поиски мерзавца Голоса, но она не могла пошевелиться. Казалось, ноги намертво приросли к полу, словно прибитые ледяными гвоздями.
— Вы заманили меня сюда, пользуясь отцом как приманкой? Зачем? — спросила Доун, заранее зная, каков будет ответ.
— Пророчество, — объяснил Кико. — Ты — ключ. Я видел тебя… — Он робко покосился в ее сторону. — …залитую кровью. Кровью побежденного тобой вампира. Это означало конец, Доун. Я почувствовал, что твоя победа предрешит исход всей нашей борьбы.
— Почувствовал?!
Кико встал на колени и пополз к ней. Доун оттолкнула его. Вжалась спиной в диван.
— Приманка. — Брейзи невесело рассмеялась. — Фрэнк решил, что был всего лишь приманкой для Доун. И теперь думает, что только для этого он нам и понадобился.
— Он ошибается, — возразил Кико. — Фрэнк пытается понять, что с ним происходит и почему.
Терпение Доун лопнуло. Она оперлась о спинку дивана и рывком вскочила на ноги.
— Где ваш босс? — сжав кулаки, заорала она.
— Доун, подожди…
— Где эта сволочь?!
Брейзи подняла к ней лицо, покрытое красными пятнами.
— Наверное, отдыхает.
Доун рванулась вперед, к двери в бомбоубежище Брейзи. Сзади раздался топот бегущего за ней Кико.
— Дверь заперта, — произнесла Брейзи безучастным тоном. — Кико, отпусти ее. Пусть попробует его разыскать.
От ярости Доун ничего не видела. Окружающие предметы слились в смутные пятна и проносились перед глазами подобно зыбким волнам. Она понятия не имела, куда и зачем хочет попасть. Ведомая рвущейся изнутри болью, Доун тщетно трясла дверную ручку. Кинулась к другой двери, потом к следующей. Ни одна из них не поддалась.
Но это не смутило Доун. Она взбежала по лестнице и рванула в сторону кабинета.
— Выходи! — заорала она с порога. — Или ты уже понял, что я убью тебя прямо сейчас?
Отзвуки ее слов заметались между стенами, прокатились по всему дому и вернулись к ней. Доун вошла в кабинет, провожаемая взглядами двух женщин — последних уцелевших обитательниц портретов.
— Ш-ш-ш, — раздалось у самого уха. «Послышалось?»
Она проигнорировала звук, обогнула письменный стол и остановилась перед телевизором.
— Покажись и объясни мне, что происходит, черт побери! Хватит прятаться!
— Ти-и-ише…
Доун почувствовала легкое дуновение, словно прикосновение шелка к обнаженному телу. Вдохнула запах жасмина. Тихонько зазвенела люстра, призывая ее к себе, — та самая, которая привела ее в будуар прошлой ночью. Хрустальная колыбельная.
— Не играй со мной! — крикнула она.
— Все будет хорошо. — На этот раз в звуке сплелось воедино множество призрачных голосов. Тихий шепот со дна бездны. — Тиш-ш-ше…
Сколько Доун ни цеплялась за свой гнев, вскоре от него осталась лишь крошечная капсула закупоренной ненависти, способная без труда поместиться в одну из коробок, которые, якобы, хранились в ее душе. Голоса пытались внушить ей покой, загасить огонь ее ненависти ручейком слов.
Доун сопротивлялась, прикрываясь яростью, словно щитом. Бесполезно. Ее сил хватило только на то, чтобы загнать бешенство куда-то вглубь живота, где оно тлело, дожидаясь своего часа.