"Бом-бом, дзинь-дзинь…" Колокольчик звучал уже где-то совсем рядом. Довлет открыл глаза и чуть не вскрикнул от неожиданности: освещенная сзади восходящей луной, в трех шагах от него стояла Айгуль, рядом с нею темнела громада — верблюд.
— Ты пришла?
— Да.
Голос ее дрогнул, она заплакала.
— Что с тобой?
— Меня… меня, — рыдания не давали девушке выговорить слова, — выдают за Курта…
— Замуж?
— Да.
— Неужели ты любишь его, Айгуль?
— Нет… Я ненавижу его, но…
Довлет почувствовал облегчение:
— Если не любишь, не иди, да и все.
— Легко сказать. Но Курт уже внес калым. Наши согласны… Уже назначили и день помолвки. Я не знаю, что мне делать. Провалиться бы сквозь землю, — и она стала рыдать еще сильнее.
— Не плачь… Не плачь, Айгуль, — Довлет подошел к девушке и ласково погладил по плечу. — Надо что-то придумать. Давай-ка, Айгуль… Вот закончится стрижка… давай убежим.
— Нет. Бежать из дому я не могу. Не-ет… Ты лучше помоги мне. Если ты хочешь мне добра, — помоги.
— Я готов, Айгуль. На любую жертву пойду…
— Если так, то слушай. В Караметниязе работает бульдозеристом парень один… Его зовут Ягмуром. Передай ему вот это письмо.
Айгуль извлекла откуда-то из-за ворота платья сложенный вчетверо тетрадный листок.
— Передай ему. Садись на этого верблюда. К утру ты будешь в Караметниязе. Верблюд туда дорогу знает хорошо. И если все благополучно, завтра ты сможешь вернуться. Если же ты не передашь… Я пропала, Довлет, пропала…
Ему показалось, что на плечи ему взвалили страшный груз. Ноги Довлета противно дрожали, и он чувствовал, что если ничего решительного не предпримет сейчас же, — рухнет на песок.
"Ягмур… Значит не я… Если не Курт, то Ягмур…" — мелькали в его мозгу отрывки мыслей.
— Ну, чего ты стоишь?
— Я… я…
— Не теряй драгоценного времени, Довлет.
— Я не могу ехать, — вымолвил наконец он.
— Не можешь? Почему?
— Я не могу отдавать в чужие руки… свое счастье. Не могу!.. — и он, резко повернувшись, зашагал прочь, оставляя на песке глубокий след.
Отойдя шагов на десять, он остановился, обернулся и вдруг побежал обратно.
— Айгуль! Подожди!..
У него шумело и гудело в голове, звенело в ушах. Почему-то вспомнились вдруг слова учительницы истории Шекер Бердыевны: "Лучшая красота человека — это его человечность!"
— Давай, давай письмо, — сказал, тяжело дыша, Довлет. — Я поеду в Караметнияз…
Перевод Н.Золотарева
ТУРА КУРБАНОВА
Выпускница Литературного института им. А. М. Горького Тура Курбанова — автор двух сборников рассказов и повестей. Некоторые ее произведения переводились на русский язык и знакомы большому кругу читателей.
СОВА
Рассказ-легенда
— Как ты думаешь: что там в горах?
— Много чего.
— Ну, например, люди там есть?
— Конечно. Во-первых, пограничники… Охотники сейчас вряд ли.
— Почему?
— У джейранов окот, в это время на них не охотятся.
— Почему?
…Так болтали Айджерен с Аркадагом, следуя за верблюжьим стадом.
Они недавно окончили седьмой класс, только Аркадаг учился в селе, где родился и жил, а девочка, его двоюродная сестра, была горожанкой. Она приехала погостить, на каникулы.
Дядя Айджерен, брат ее матери и отец Аркадага, был пастухом. Пас верблюдов, дышал вольным воздухом пустыни, любовался сменой времен года — и был счастлив, В каникулы к нему являлся сын, а теперь вот и она приехала.
Для Аркадага пески были родным домом, все здесь ему понятно, знакомо, а для Айджерен — все в диковинку. Она задавала тысячи вопросов, причем иногда такую ерунду спрашивала, что Аркадаг, отвечая, невольно выказывал тоном свое превосходство. Айджерен не обижалась и продолжала расспросы, но раза два он приметил в глазах сестрицы лукавинку и стал осторожнее: дурака валяет девчонка, морочит голову. Ему захотелось что-нибудь такое ей рассказать или показать, чтобы она рот разинула.
Когда они отошли от села на порядочное расстояние, Айджерен заявила, что устала. Аркадаг велел самому смирному верблюду опуститься на колени и усадил на него сестру.
Девочка вертела головой, вскрикивала тихонько: "Ах! Ой!". И косицы с белыми бантами прыгали у неё на спине.