Жизнь Сахы сложилась непросто. Сам он был из текинского рода Гурджаклар, а полюбил эрсаринку Огульбек из рода Бает. В те времена жениться на девушке из другого племени было трудно, почти невозможно, но Сахы ночью выкрал любимую. Эрсаринцы пытались до него добраться, но не смогли, а потом муллы кое-как уладили дело. Родителям Сахы пришлось заплатить за девушку немалый выкуп.
Огульбек вскоре родила сына. Мальчику дали имя Сакар — то есть, с белой отметиной, потому что в черных волосах его была белая прядка.
Однажды Сахы еле приполз домой с охоты. Он был тяжело ранен и долго после этого болел. Как, при каких обстоятельствах получил рапу — он никому не сказал. Но, говорят, перед тем, как идти ему на охоту, Огульбек слышала крик совы.
Больше у них детей не было, видно, рана и болезнь лишили Сахы возможности иметь потомство. Единственного сына он сверх меры баловал и лелеял, но старался обучить его всему, что умел сам. Сакар тоже стал охотником, были у него справный конь, дорогое ружье. Но самое главное — отец обещал высватать ему в жены ту, которую он пожелает.
И надо же такому случиться, — Сакар влюбился в девушку из племени своей матери, в эрсарийку Джемиле (текинцы произносят это имя иначе — Джеиал). Сахы призадумался крепко, но потом решил, что богатый калым поможет выполнить обещание, данное сыну. Он собрал много дорогих шкур, редкостных и ценных вещей и отправил родителям девушки. Те не устояли, но неожиданно воспротивился этому браку родич Джемиле. Кстати, он и Сакару был родным — доводился дядей его матери. Он потребовал, чтобы Джемиле отдали за его сына. "Скорее мой труп вынесут из дома текинца, чем внесут в него эрсаринскую девушку".
Но Сакар был упрям, весь в отца, — убедил родителей невесты. Сахы-мерген начал подготовку к тою. Созвал гостей со всей округи. Для свадебного поезда было снаряжено сорок верблюдов. Рано утром паланкин с невестой тронулся в путь, к дому будущего мужа. Но едва выехали из эрсаринского села — напали на них вооруженные всадники, поранили людей, верблюдов, а невесту Сакара вытащили из паланкина, увезли и ночью обручили с другим.
Говорят, в ночь накануне сова снова кричала над домом Сахы-мергена. Сакар выскочил и пристрелил зловещую птицу, но беды не отвратил. Избранницей его завладел другой, а горячо любимый отец, главная опора в жизни, вскоре покинул этот мир. Тогда ушла из дому и мать, безутешная Огульбек, поселилась у муллы и ночи проводила в молитвах.
Сакар же словно обезумел: рыскал по старым кладбищам и развалинам, стрелял сов. Но однажды он застрелил не птицу… а мужа Джемиле. А ее привез в свой дом. Однако жизни у них так и не получилось. Джемиле родила сына, но мальчик вскоре куда-то исчез. Исчезла и сама Джемиле, а спустя некоторое время нашли труп Сакара. Одни уверяли, что Сакара убили эрсаринцы, другие — что сам он погиб, охотясь ночью за очередной совой, третьи — что ребенок Джемиле был не от Сакара, а от первого мужа. Сакар, узнав, мол, об этом, убил жену, мальчонку отдал эрсаринцам, а сам пал жертвой кровной мести.
Вода закипела и, выплеснувшись, залила огонь. Айджерен вздрогнула, посмотрела на потухший костерчик, потом на Аркадага. Взгляд ее постепенно обрел обычное пытливо-лукавое выражение.
— Какая странная история, почище всякой сказки… Неужели так было?
— Спроси кого хочешь в Таллымерджане, — все подтвердят. А ты еще не верила, что сова — плохая птица.
— Да причем тут сова? Люди какие-то непонятные… Как сказал этот дяденька? "Скорее мой труп вынесут из дома текинца, чем внесут в него эрсаринскую девушку"? Да?
Аркадаг усмехнулся: эту девчонку с толку не собьешь.
— Вот ты из какого племени?
— Я? Понятия не имею. Я туркменка и все. А ты? Ты из какого?
— Мой отец ахал, а мама из племени иомутов. Твоя мама тоже ахалка, а отец эрсаринец.
— Смотри-ка, он кое-что знает. Ну так из какого же племени мы с тобой?
— Теперь не определишь. У моего старшего брата жена вон и вовсе русская.
— Значит, никто никого не зарежет, не украдет, можно любить кого хочешь и не бояться, да?
— Молодец, Айджерен, все правильно сообразила.
— Эй, пастух, а где твои верблюды?
Аркадаг вскочил и огляделся.
— В яндаке пасутся.
Айджерен закинула голову, посмотрела в небо. Там собирались тучки.
— Вон та туча похожа на верблюда, который привез меня сюда. Ой, дождик! — она вытянула руки ладонями кверху и запела тоненьким голоском; "Дождик, дождик, кап-кап-кап, мокрые дорожки…"
Перевод Н.Желниной