— Да жив Ыдырыс, жив, — вдруг обозлился Болотбек. — Ему сучком ногу поранило. Кровь, правда, сильно идет.
— Жив? Не погиб? — не веря своим ушам, переспросил Айылчиев. Похоже, что он только сейчас начал приходить в себя. — Ух, как напугали меня! Но я все равно не виноват, действовал строго по инструкции, предупреждал. — И обратился к бледному Ыдырысу: — Нога сильно болит?
— Болит, — сморщился тот.
— Покажи, — Айылчиев начал разматывать больную ногу, костя на чем свет стоит упрямых лесорубов. — Кто вам разрешил, кто вас подбил в буран валить лес? — кричал он на Болотбека. — Бригадир?!
— Мы сами. Да и буран, считай, прошел, когда мы добрались до лесосеки, — оправдывался тот.
— Тогда сами и выпутывайтесь. Я тут ни при чем. Каждому дорога своя честь. Прядется составить акт на вашего бригадира. Послать в район. Посмотрим, как он будет оправдываться.
— Темике очень просил вас отправить Ыдырыса в райцентр. Машиной. Его надо быстрее показать врачам…
— Пусть ваш Темике, — передразнил Айылчиев, — не распоряжается государственным транспортом. Не валит свою вину на других. Я тут не при чем. За него ле ответчик.
Давая понять, что разговор окончен, лесник повернулся спиной и двинулся в комнату.
Болотбек как был, так и остался с раскрытым ртом: "Ну и фрукт! Ну и перестраховщик!"
— А если вдруг он помрет здесь? Что, тогда тоже ваша хата с краю? — догнал он Айылчиева.
— Значит, так ему на роду написано, — невозмутимо ответил лесник. — Я предупреждал. Для этого и существуют инструкции. В них все предусмотрено.
— Не имеете права… ле имеете… отказать нам в помощи, — стараясь не смотреть на лесника, тихо произнес Болотбек. Чтобы успокоиться, он начал считать в уме до двадцати. Давно вычитал где-то об этом способе самоуспокоения, и с той поры взял его себе за привычку.
Айылчиеву не понравился топ, с каким обратился к нему этот юнец. Да и слова он нашел недостаточно уважительными.
— Ты чей это будешь, грубиян? Ага, вспомнил, кажется, сын Акматбека. Хорош сыночек, весь в отца.
— Ладно, пусть я грубиян. А что плохого сделал мой отец?
— Ничего. Только в работе от него толку мало было. И всюду нос свой совал, как и ты. Тоже — правдоискатели!..
Болотбек задохнулся от жгучей обиды. Он готов был броситься с кулаками.
Айылчиев, кажется, угадал его мысли, смягчился.
— Ну, хорошо. Что ты предлагаешь? Умереть мне самому? Тогда успокоишься?
— Помогите, — больше ничего не прошу.
— Как, каким образом? — покачал головой лесник. — Должен тащить твоего дружка на своем горбу? Машины у меня нет.
— А та, что во дворе?
— Странный молодой человек. Чему только вас сейчас учат. Это не санитарная машина, на ней возят лес, проволоку. Понял? Людей не возят.
— Я не о лесе говорю, — в отчаянии заговорил Болотбек. — Вы понимаете, человек попал в беду. Крови много потерял. Еще неизвестно, чем все это может кончиться.
На лице Айылчиева не дрогнул ни один мускул.
— Ну, ты, малец, панику тут не разводи. Хе, — усмехнулся он, — меня тоже постарайся понять. Машина государственная, на ней лес возим. План заготовок еще не выполнили. Что скажут в районе, если узнают, что Айылчиев вместо леса возит людей? Поверь мне, за это Айылчиева по головке не погладят.
— В районе тоже живые люди сидят.
Лесник был неумолим:
— Ну, вот что, парень, поговорили и хватит. Утром на машине лес повезем. А приятель твой… что ж, помучается, потерпит. Пусть это будет ему уроком, — назидательно заключил он.
Сердце Болотбека окончательно упало. Он уже пожалел о бесполезно потерянном времени. Быстро темнело. Надо было что-то делать. Может, ехать в район верхом? Только выдержит ли такую дорогу товарищ?
Скрипнула дверь, и в контору, держась за косяк, проковылял Ыдырыс.
— Ну, как решили, Саке? — с надеждой в голосе спросил он.
— Я уже все объяснил вот ему, — кивнул лесник на Болотбека. — Машины не будет. Хотите, ждите до утра. Утром поедете с нами. Работнички… И меня прошлый раз чуть не угробили.
— Что вы, Саке, — упавшим голосом прошептал Ыдырыс. — Я же не нарочно. Так получилось, что дерево упало в вашу сторону…
И тогда Болотбек решился. Как бы между прочим, он стал припоминать вслух о разговоре со старым Джумой, который, якобы, на полном серьезе поведал ему, Болотбеку, что Ыдырыс приходится дальним родственником Айылчпева. Мол, он бы ни за что не поверил этому, если бы тот же Джумаке не рассказал, что своими ушами слышал, как мать Ыдырыса, тетушка Сырга, жаловалась соседкам: за хлопотами никак не может выбраться в Каратал-Джапырык отвезти годовалого теленка в подарок достойному из родственников.