Тиа покачала головой.
— Никаких поблажек, — твердо сказала она. — Ты же знаешь, что мне нужно быть очень осторожной. В любом случае, я хочу побыть здесь, пока Кэсси не проснется.
Долан пожал плечами.
— Делай, как тебе заблагорассудится.
Тиа вытянулась у бортика прямо на песке, положив голову на край вольера, где щенята сладко спали вместе с Кэсси. Спустя какое-то время она сквозь сон почувствовала, как Долан подложил ей под голову свернутый валик из меха. Хвост Нормы обмахнул ее руку, когда они уходили. Поблагодарив их про себя, Тиа снова провалилась в сон.
Глава пятая
Питер
Северо-восточная Гренландия
Когда ты в Америке, то всегда можешь как-то обозначить место, где находишься. Ты в Нью-Йорке, в округе Ориндж или, на худой конец, в центре озера Хурон. Ты где-то.
Как успел понять Питер, в Гренландии дела обстояли совсем не так. Если ты не в одном из маленьких городков, усыпающих побережье, вполне возможно, что ты находишься в месте без названия. Когда Питер спросил папу, где они будут жить, тот ответил что-то вроде «на ледниковом щите близ города Куанаак».
Из окна самолета Куанаак напоминал маленькое клетчатое одеяльце на берегу океана. Папа прокричал ему (потому что приходилось перекрикивать шум мотора), что эти самые клеточки представляют собой дома, построенные из древесины, привезенной сюда на лодках. В Гренландии вообще не было деревьев.
Питера трясло и подбрасывало вместе с гудевшим самолетом. В нем не было пассажирских сидений. Они сидели, опираясь спинами на красную металлическую сетку из плотного материала, растянутую на крючках от пола до потолка. И было холодно. Несколькими часами раньше Джонас наклонился к нему и прокричал:
— У тебя еще задница не отмерзла?
— Ледяная! — крикнул ему Питер.
Самолет стал описывать круги, из-за чего у Питера желудок скрутило узлом, и затем начал снижение. Мальчик вытянулся, пытаясь разглядеть, куда же метит пилот, но внизу был только ровный белый лед.
— Зачем они назвали ее Зеленой страной, если там нет ничего, кроме снега? — спросил его как-то Майлз. Питер не знал, что ответить.
Сейчас он подвинулся к Джонасу и спросил то же самое.
Джонас улыбнулся и ответил, сложив ладони рупором у рта:
— Мошенническая реклама!
Когда самолет приземлился, Питер уже почти превратился в ледышку. Один из пилотов взял его за руку и помог подняться на ноги. Питер подумал о том, как хорошо было бы сейчас ввалиться в кафе и заказать горячего шоколада и солидную порцию картошки фри. Он подошел к двери самолета и не увидел ничего, кроме белоснежных полей до самого горизонта, где белизна встречалась с беспросветно-серым небом. Мама, щурясь от ветра, вглядывалась вдаль.
Папа соскочил на землю рядом с ним.
— Ну что, не забыл перчатки? Замечательно. Давай разгружаться.
Пилоты помогали им. Они работали молча, потому что рев моторов почти оглушал. Папа объяснил, что никто не рискнет выключать мотор на леднике — существовала реальная опасность потом не завести его.
Коробки с вещами все не убывали. Доктор Солемн и Джонас показали Питеру с мамой, как строить «грузовую линию»: это означало, что коробки и ящики складывают друг за другом так, что их можно найти и после бурана. Пилоты вынесли несколько больших плоских тюков, в которых, по словам папы, помещались их палатки. Затем показались тюки поменьше — убежища для собак. Собак должны были привезти из Куанаака в ближайшие дни. Закон запрещал брать в Гренландию своих собак: инуиты стремились сохранить местные чистокровные породы, как сказал Джонас.
Пилоты остались с ними, чтобы помочь установить две небольшие нейлоновые палатки, в которых они будут жить первые дни. Одна для Питера с Джонасом, другая — для папы с мамой. Каждую палатку надо было закрепить двенадцатью длинными штырями, так, чтобы ее не снесло ветром. Когда в снег воткнули последнюю бамбуковую жердь и заработала пропановая плитка, пилоты пожали всем руки, сели в самолет и улетели.
Наступило блаженное затишье. Стоя у своей палатки, Питер смотрел на простирающиеся во все стороны бескрайние белые просторы. Папа копался в одном из ящиков, ничем не напоминая Супермена.
Чем он, ради всего на свете, будет заниматься здесь следующие шесть недель?
Папа обернулся к нему.
— Нашел ужин! Тушеная говядина или пирог с курицей?
— Говядина!
— Понял. И мешок шоколадного печенья, это уж непременно!
Кажется, дела начинали налаживаться.