Спустя несколько мгновений началось. В другое время он бы подумал, что это игра света на снегу, но теперь знал, что это не так. Его сердце подскочило, и он замер на месте. Саша тоже затихла у его ног. Он не сводил взгляда с горизонта, приближая его к себе.
Спустя мгновение он увидел ледяную стену, сверкающую на солнце. Питер нашел глазами красное кольцо, в диаметре не больше четверти метра, и сосредоточился на нем. Оно все приближалось, пока он не смог разглядеть его во всех подробностях, даже тонкие нити, вмороженные в лед. Питер разглядывал его, стараясь не подпускать так близко, как в прошлый раз.
И затем прямо у стены он заметил нечто новое: движение. Сначала было непонятно, что именно движется. Только потом Питер осознал, что это движение белого на белом: белая земля, белый лед, и большой белый медведь… У Питера закипела кровь в жилах: у стены тяжело копошился страшный зверь, и Саша вела его прямо к нему в лапы.
У медведя было огромное круглое туловище, и он выглядел почти как мультяшка. Почему-то он делал несколько шагов, затем замирал, потом снова повторял все то же самое. Спустя несколько мгновений Питер разглядел медвежонка: такой же белый комок, только поменьше, с черными блестящими глазками, как у мамы. Он смотрел на них до тех пор, пока не почувствовал пульсацию у висков. Тогда он закрыл глаза, мысленно обратился к тому неизвестному мускулу, что только что использовал, и попытался его расслабить.
Открыв глаза, он не увидел ничего, кроме черноты. «Не паникуй, — велел он сам себе, — подобное уже было». Он опустился на корточки и коснулся обледенелой земли, почувствовав, что Саша трется об него боком. И тут зрение вернулось: он увидел свет, заливающий все вокруг, колющий глаза. Питер поднял голову и понял, что горизонт опустел. Уткнувшись лицом в пушистую шею Саши, он тяжело вздохнул. В его голове будто стучали молоточки.
— Ты замечательная охотница. Но больше никаких медведей, ладно, девочка?
Он медленно поднялся и потянул ее за ошейник. Несколько раз оглянувшись назад, Саша позволила увести себя домой.
Он не мог так просто миновать рабочую палатку и вернуться в гиби-гиби, где мама наверняка сидела в той же самой позе, в которой он ее оставил. Может быть, у Джонаса найдется время на новый урок по управлению собачьей упряжкой? У него ведь уже начало получаться.
Но когда он побрел вверх по короткому склону, то увидел Джонаса стоящим по колено в снегу между гиби-гиби и собачьим загоном. Он строил иглу.
— Мы с дедом строим такую каждый раз, когда я приезжаю к нему в гости, — объяснил он, вырезая ножом ровные снежные блоки. — Даже если нам приходилось уходить подальше, чтобы разыскать подходящий для стройки снег.
Он покончил с первым уровнем и уже начал возводить второй ряд.
— Ты оставляешь многовато места между блоками, — заметил Питер. — Будет сильно сквозить.
Джонас засмеялся, взрезая ножом снежную поверхность.
— Такой она и должна быть. Все щели я замажу мягким снегом в самом конце.
— Ого. Так ты что, переедешь в нее, что ли?
Джонас поднял на него глаза.
— Вовсе нет. Это просто шутки ради. Временное жилье. Инуиты возводят такие во время охотничьих вылазок. Каждый вечер они строят новую — вроде как мы ставим палатки в походе. Хотя, я мог бы и в ней переночевать. Не хочешь мне помочь?
Они достроили иглу уже вместе. Джонас ставил блоки один на другой, каждый раз суживая круг, а Питер собирал кучи мягкого снега и заделывал им щели. Получилось симпатичное снежное убежище высотой около полутора метров. Они отошли чуть в сторону и постояли, любуясь своим творением. Питер даже расстроился, что все получилось так быстро.
Потом он сложился пополам от хохота.
— Послушай, Джонас. Кажется, мы забыли кое-что. Как туда теперь влезть?
Почесав макушку, Джонас принялся ходить вокруг иглу и потом признался, что хотел оставить вход на потом. Он доверил Питеру вырезать входную арку, и у него получилось достаточно криво. Но все же внутрь можно было попасть. В четыре руки они отгребли снег от входа. Джонас встал на четвереньки и заполз внутрь, Питер последовал за ним.
— А тут уютно, — заметил он. Раньше ему казалось, что сидеть на снегу должно быть мокро и холодно.
Джонас выпрямился, насколько это было возможно, и проковырял отверстие в потолке.
— Для света и отвода теплого воздуха, — объяснил он. — И если уж делать все по уму, то нужно построить туннель у входа, чтобы он защищал от холодного ветра.