Потом он замер на месте.
— Маттиас? — шепнула Тиа. — Что ты видишь?
Он с трудом вылез наружу. Ни слова не сказав, он махнул в сторону отверстия. Тиа не могла понять странное выражение на его лице.
Упершись руками в края отверстия, Тиа подтолкнула себя вперед, к свету фонаря на другой стороне отверстия.
Гладкие сводчатые стены уходили вдаль и таяли в темноте. В туннеле было достаточно места, чтобы уместились сани или несколько человек. Дверь в большой мир, мимо которой она ходила всю свою жизнь.
Они не обсуждали, что станут делать, если действительно найдут проход. Но как только Тиа увидела путь во льдах перед собой, она сразу поняла, что нужно делать. Она вылезла назад и повернулась к Маттиасу.
— Я иду.
— Возьми фонарь и отойди в сторону, — ответил он, поднимая вентилятор. — Я попробую увеличить проход, чтобы сани пролезли. Но предупреждаю: я не хочу, чтобы вентилятор пересох. Он может нам еще понадобиться.
Нам. Тиа улыбнулась во весь рот. Он пойдет с ней.
Спустя несколько мгновений в дыру в стене уже легко можно было пройти. Маттиас шагнул первым, за ним — Пег, Грю и Хэм, подгоняемые Тиа, с санями и вентилятором. Времени оставалось мало: им нужно было вернуться до Восхода.
Пристегнув собак и закрепив вещи на санях, Тиа отдала Пег команду вести их за собой. Но не успели они сделать и пары шагов, как Грю резко залаяла и возглавила упряжку. Пег попятилась и легла рядом с Хэмом.
— Как странно, — удивилась Тиа. — Раньше Грю всегда позволяла Пег идти главной.
Они никогда не обсуждали, может ли Хэм быть вожаком: хотя он был самым крупным в стае, ему совершенно не нравилось указывать остальным, что делать.
Маттиас закрепил световую сферу на носу саней. Тиа почему-то не решилась попросить его сделать свет поярче — может быть, из-за выражения на его лице. Она видела, что он сильно напутан.
Тиа думала, что туннель резко пойдет вверх, как ступени на балкон в зале Совета, но они достаточно долго шли по совершенно ровной поверхности. Затем туннель едва заметно начал подниматься вверх.
Хотя ей и раньше приходилось передвигаться в темноте — например, на задворках поселения, — замкнутое пространство и неверный свет сферы заставляли ее нервничать. Она одной рукой держалась за Маттиаса, а другой вела по гладкой стене туннеля. Подъем становился круче, и им уже тяжело было идти.
И вдруг Тиа вскрикнула. Сжав руку Маттиаса, она притянула его поближе: на стенах туннеля были видны петроглифы. Детально прорисованные человеческие фигуры шагали за санями в сопровождении нагруженных тюками собак. И эти изображения были им знакомы: те самые лица со стен палаты Совета. Это были первые Поселенцы в поисках своего нового дома! Но они отличались от тех ледяных фигур, которые они привыкли видеть: изображения были цветные.
— Смотри, это Сара! — воскликнула Тиа. Ее прабабушка была одета в пушистые меховые штаны и длинную зеленую тунику, свисавшую из-под куртки. Сара выглядела гораздо живее и радостнее, чем на традиционном изображении: широко шагая, она улыбалась чикчу, трусившему рядом.
— Маттиас, смотри! Это же ее легендарный компаньон — белолапый!
— Тиа! — позвал он к другой стороне туннеля. Там, на стене, в неверном свете фонаря были видны очертания других фигур. Тиа пристально рассмотрела их, но никого не узнала. Маттиас снял световую сферу с саней и поднес поближе.
Тут было нарисовано множество людей, и ни одного знакомого лица: мамы с младенцами, завернутыми в тканые пеленки, детвора с щенками на руках, мужчины и женщины на санях — высокие, с прямыми, гордыми спинами. Толпы людей.
— Что-то не сходится, — сказал Маттиас, подумав.
— Что?
— Откуда все эти младенцы?
Маттиас был прав. Первые поселенцы не везли с собой младенцев. И стариков среди них тоже не было. Это не поселенцы. Она оглянулась назад, чтобы еще раз посмотреть на Сару и ее людей. Тут ее осенило.
— Маттиас!
— Что?
— Поселенцы спускаются вниз.
— И что?
— Они идут к Грейсхоупу. А эти?
Маттиас проследил за ее взглядом и посмотрел на изображение поселенцев. Затем перевел глаза на картину перед ними: держась за руки, шагали дети, мамы несли на руках малышей, рядом стайкой шла молодежь. Их было так много, но шли они все в одну сторону.
Наверх.
В большой мир.
Так поселенцы видели свое будущее. Так Сара представляла себе… Представляла себе ее, Тиа.
Маттиас ничего не говорил. Он сделал несколько шагов дальше по туннелю, затем вернулся назад, держа фонарь поднятым.
— Ты понимаешь, что это значит? — тихо спросил он.