— Моя ты маленькая искорка.
— Верд из-за меня денег просит. Мы поспорили, он проиграл. Не надо, у меня пока есть, потом попрошу, — она посмотрела на брата. — И ещё извини, что я тебя толстым назвала.
— Погоди, это когда? — насторожился Верд. — Я что-то не помню.
— Это было в моей голове, когда мы застряли.
Он со скепсисом прикрыл глаза.
— Мне правда очень стыдно.
— Мгм.
Софа обняла его и чмокнула губы. Верд протяжно вздохнул.
— Ты меня прощаешь? — виновато сказала Софит.
— Ладно, прощаю. Сестра моего брата — моя сестра.
Но в итоге, лорд Дарон сделал по-другому. Софочке он денег дал, а сыновей послал работать в город на целый один день. Дабы они не сильно надрывались с непривычки, он нашёл им очень простую работу. В таверне. Чистить картошку. Парни сначала выдохнули, но потом осознали, что это очень херово, ибо утро только начиналось, а чистить картошку им предстояло аж до одиннадцати часов вечера. Боже, как же они наверное материли родителя и сестру.
====== Котлетка ======
Комментарий к Котлетка И снова здравствуйте! Тут кинковый кинк, фетишный фетиш, но только лапают здесь не Рафи, и даже не Верда. Интрига, да. Могу, умею
Вечером, когда Софа всё-таки перестала на меня обижаться, мы с ней и Клейсом с Брианой зашли в эту таверну, где булочка принялась усиленно спускать отцовское золото на еду и вино. И через час она стала на меня вешаться и лапать живот.
— Раааааф… мой слаааадкий… мой круглый и толстенький, тебя стало больше… жирок наел, мой аппетитный… животик подрос, тебе не жмёт футболка?
— Соф, ты перебрала немного.
— Много…ик!.. пардон, леди не икают. Мф, Рафи, я так тебя люблю, — она крепко поцеловала меня в щёку. — Я всех люблю, весь мир.
— Пойдём домой, мой сгусток любви.
— Пхх… сгусток… смешное слово…
— Бриана, нет! — вскрикнул Клейс, глядя на то, как подвыпившая Варфайр полезла на стол. — Тихо, стой!
— Отстань, я хочу!
— Рафи, толстячок, иди целоваться! — посмеивалась Софит, хватая меня за пузо. — Я животик поймала!
— Тсс! — шикнул я, закрывая ей рот. — Кругом люди, не здесь же!
— А ты стесняешься, мой кругленький?
— Софа, дома я тебя зацелую, только не надо так орать и называть меня «толстячок» и «кругленький» перед кучей людей!
— Полапаешь? — попросила она ещё, жалобно на меня смотря и жмякая пузцо.
— Хорошо, полапаю.
— А мне пузико помнёшь?
— Помну, и с ложечки покормлю, и спатеньки уложу, только не ори.
— Урааааа! Ой, тсс, я всё, — зашептала она, приставив палец к губам и глупо улыбаясь. — Я буду тихо, как мышка.
— Поднимайся, мышка, поползём домой.
— Уйди! — крикнула Бриана, призвав меч и отталкивая Клейса. — София, вставай, идем сражаться с недругами!
— Драка! — взвизгнула Софит, вскакивая и нарушая наш уговор. Вскочила она слишком резко, и я, который её до этого старался поднять, пошатнулся и влетел затылком в стену. — Идём отстаивать нашу честь, земли и… и… и наш стол!
— За стол!
— За стол!
И девочки вдвоём вскочили на стол и уже собрались было нападать на ни в чём неповинного бармена, как тут из кухни выскочили Верд и Дару.
— ДАААААААА! — орали он. — Я свободеееен!
— Словно птица в небесах! — заголосили девочки.
— Пошли все нахуй! — вопил Верд, показывая средний палец. — Я отработал ебучих тринадцать часов, в гробу я видал вас и вашу картошку! Отсосите мне сбоку, ублюдки! Я богат! Я сука безмерно богат!
— Богач Деньгович, купи мне что-нибудь холодненькое приложить, — попросил я, потирая затылок.
— Я домооой! Я домооой!
Наконец-то выходноооой!
Я домооой, я домой!
Там пивас и рулеееет мяснооой! — пел Дару на мотив «Отпусти и забудь», кружась в танце с бутылкой вина. Затем он увидел воинственно настроенных дам. — Девочки, вы чего на столе стоите?
— Сгинь, презренный! София, это наш враг! — выкрикивала Бриана, не вполне соображая, кто перед ней, судя по прищуру и старательному старанию разглядеть.
— Огонь! — хихикнула рыжая, пальнув файрболом.
В общем, в замок я нёс Софу, Дару нёс Бриану, а Верд тащил Клейса, которого Варфайр в порыве защиты стола приложила затылком о кувшин. В покоях булочки я стал раздевать её, дабы переодеть. Софа повесилась на меня, настойчиво гладя по животику.
— Пузечко моё любимое, брюшко самое сладенькое, — бухтела она. — Давай тебя ещё откормим? Чтобы ты был очень толстенький, жирненький и аппетитный, а потом я тебя съем.
— Буду знать, что тебе лучше не пить, — вздохнул я, расстёгивая её толстовку. — Не елозь.
— Я запеку тебя с пончиками и съем, — пьяно улыбалась девушка. — Ты будешь вкусненьким и сладеньким толстячком.
— Хоба! — я стянул её толстовку, и Софа плюхнулась на постель в одной белой маечке и джинсах, с пуговкой на которых возилась и пыхтела. — Чего ты? Давит?
— Да… ммф, я их не надевала с тех пор, как Брэйв сказал, что мне нужно похудеть.
— Давай помогу, втяни животик немножко.
Она втянула. Я расстегнул пуговицу, с молнией она справилась сама, и её пузико вышло вперёд. На коже оставался красный след от пуговицы. Софа вздохнула.
— Рафи.
— Да?
— А я красивая?
— Да, ты красивая, моя пышечка, — я сел рядом и положил руку ей на живот.
— Знаешь что?
— Не знаю.
— Когда ты меня трогаешь, мне не стыдно.
— То есть?
— Когда Брэйв мне пузо трогал, мне было очень неловко и стыдно. А когда трогаешь ты — нет. Мне нравится и мне приятно. У тебя мягкие тёплые сильные руки… ну у Брэйва они тоже сильные, но не такие… они пожёстче и грубее, а у тебя нежные и пухленькие.
— Ну наверное, потому что я сам пухленький, нет? — усмехнулся я.
— Ты приятный и желанный, — бухтела она мне в ляжку. — Я хочу, чтобы ты меня за живот чаще трогал. Сказать всё стеснялась. А ещё хочу узнать, что чувствуешь, когда много съешь, а потом тебя ласкают.
— Тогда давай утром выясним, — улыбнулся я, улёгся рядом и стал ласкать ей пузико. Оно подрагивало, по бледной коже проходились мурашки, Софа постанывала, льня ко мне. И пока я гладил ей животик, она улеглась мне на руку и заснула.
Утром, помня её пьяные откровения, я решил прикормить её. Но до меня дошло, что с её-то аппетитом я заколебусь на кухню бегать. Тогда я решил сделать по-другому: пусть она наестся в зале, потом я принесу ещё еды в спальню, а потом стану её тискать и жамкать. Правда, когда я разбудил Софочку, изложить свой план мне не удалось, ибо к ней стал стучаться отец. Пискнув, я выскочил в окно и ломанулся к себе. Там я грустно пошёл в душ один, хотя очень хотел с Софой, ибо уже привык, и потом, одевшись, пошёл завтракать. В замке жили леди Гартон, пятеро знакомых мне Флеймов, Фейриблум, из Форестов — Дженна, из Варфайров — Бриана, но скоро должны были прибыть её старшие сёстры, и ещё через какое-то время должны быть лорд и леди Фривинд с детьми, Брэйвом и его братом Мортоном. Интересно, как Софа на них отреагирует? Ей же наверно неприятно будет, а она со мной ещё и попышнела чуточку… ладно, без паники. Если её начнут прессовать, врубаем режим рыцаря на белом коне и защищаем нашу прекрасную леди. К тому же, это я её прикормил, так что всё справедливо. Ну так вот, в зале собралась куча лордов и леди, самыми разговорчивыми и активными были Флеймы, Дженна и Амнерис. Я сидел рядом с Софочкой и всё подавал ей, что она ни попросит, и подливал соки и винцо. Наверное, часа три прошло, когда она наелась и откинулась на спинку стула. Вскоре зал покинули, и я своровал побольше еды и питья. Софу я усадил за стол в своей комнате и стал потчевать. Через какое-то время она устало вздохнула и рухнула на постель.
— Я всё… сил нет…
— А как же кексики? — невинно спросил я.
— Ты меня раскормить собрался?
— Ну, не совсем… не сильнее, чем себя.
— А… эм… й-я всё, я пойду. — она попыталась встать, но затем легла обратно. — Ссс, фак, тяжело.
— Лежи, не вставай. Пить будешь?
— Не смей меня мацать, — она стала отползать.
Ухмыльнувшись, я навис над ней, отрезав путь к бегству.