— Моя милая, — я опустился перед ней и взял за руку. — Я понимаю, что ты чувствуешь. Пожалуйста, давай будем вместе всё оставленное нам время? Я всё скажу лорду Дарону, и пусть он на меня наорёт и возможно изобьёт, но…
— Нет, — прервала она, поднимая на меня взгляд ледяных глаз. — Не будем.
— Чт… прости?
— Мы не будем вместе оставленное время, Рафаил. — я вытаращился на неё с недоумением и шоком. — Я не буду тебя жалеть и обнимать. Езжай домой, к родителям. Будь с ними эти дни. Но не со мной.
— П… почему ты так говоришь? О чём ты вообще?!
Она отпрянула от меня, встав на ноги. Её губы подрагивали.
— Оставь меня. Уйди. Я не хочу тебя, не хочу утешать тебя, как труса.
— Ты зачем… что я сделал?!
— Ничего! В этом и дело!
— Нам жить осталось меньше двух месяцев, я хочу… почему ты так говоришь? Что я натворил?
— Уйди от меня! Я тебя не люблю больше, сгинь!
В груди что-то кольнуло. В глотке зашевелился мерзкий ком, а глаза стало щипать.
— Ты… ты… почему?
— Ты мне надоел.
— Я? Я?!
— ТЫ!
— Я бросил дом. Я убежал от семьи, я оставил родителей, которых так любил, я предал их надежды и любовь ради того, чтобы быть с тобой. Я бросил всё ради тебя, София.
— Я говорила, что об этом надо лучше подумать, — её голос дрогнул.
Мои руки сжались в кулаки.
— За что ты так? Зачем ты так?
— Да уйди же ты!!! — навзрыд закричала она. Из глаз полились слёзы. Она опустилась на пол и заплакала. — Уходи… помирись с родителями, попроси прощения… прошу тебя, оставь меня…
— В чём дело? — я сел к ней и взял за руку. — Зачем ты так гонишь меня?
— Мне страшно! Очень страшно! — зарыдала она. — Я боюсь тебя терять, я не хочу видеть, как ты истекаешь кровью или валяешься разорванный, как стражники! Я не выдержу, я не смогу! Я хотела, чтобы ты ушёл, чтобы разозлился на меня, но в последние дни жизни был с близкими людьми, с родителями! Я не могу, я слишком сильно тебя люблю, я хотела как лучше… Рафи, умоляю, пусть ты не умрёшь!
— Чшш, — я притянул её к себе и обнял. По щекам покатились слёзы. — Дурочка ты, Софа.
— Мне так больно… — она стала целовать мои ладони, шею и лоб. — Господи, если ты есть, пускай он живёт.
— Господи, если ты есть, пусть она выживет.
— Мы не сбежим. Не станем жить одни, не купим домик у моря, — всхлипывала Софа. — Не выпьем какао в морозный вечер, не проводим вдвоём закат лёжа в постели у камина.
— Мы напишем книгу, — сказал я, целуя её волосы. — Мы расскажем нашу историю на бумаге, и пусть нас уже не будет, нас не забудут. И однажды какой-нибудь мальчик или девочка наткнётся на эту книгу и прочтёт. И расскажет эту историю другим. И пока будет жить история, будем живы и мы.
— К-как Хиро и Ноль два? Как Ромео и Джульетта?
— Да, любимая.
— Прости, что я… т-тебе обидно было… милый, любимый, мой дорогой, я никогда не…
— Всё, забыли, я уже понял, что ты как лучше хотела. Хотела прогнать меня, чтобы я примирился с семьёй напоследок, я понял. Только я не уеду. Если я увижу их, мне станет ещё больнее. Я напишу им. Скажу, что жив-здоров, что влюбился в леди Флейм, что встречу смерть в её объятиях.
Софа кивала, всхлипывала, вытирала мои слёзы, а я её.
— Ты моё сокровище, — прошептала она, обняв меня.
— А ты моя утренняя звезда. Мой свет во тьме.
Она всхлипнула, слабо усмехнувшись.
— Ты женился бы на мне?
— А ты бы согласилась?
— Нет. Брак — означает стать вещами друг друга. А я так не хочу. Разве нам так не достаточно хорошо?
Я чуть улыбнулся, вытирая её слёзки.
— Хорошо. Стесняюсь спросить, что насчёт детей?
— В нашем-то мире? Эгоизм, нарциссизм, преступление.
— Ответ, достойный дворянина.
— Ты их тоже не хочешь?
— Я не знаю. Я их боюсь.
Она засмеялась.
— Я серьёзно. Они слишком хрупкие и уязвимые, я дыхну не так, и они сломаются.
— Нам незачем ребёнок. У нас есть ты и я.
— И наша история, — я поцеловал её.
Так мы и сидели на полу, обнимаясь, лаская друг друга, и роняя слёзы. До этого я никогда не чувствовал её такой беззащитной, такой испуганной. Я трепетно обнимал её, прижимая к сердцу, целовал и шептал, что люблю её. Софа льнула ко мне, всхлипывала, и отвечала тем же. Мы ушли в сад, где сели возле пруда и стали кормить уток и рыб, пока те беспечно и без боязни брали хлеб у меня из рук. В отражении воды подальше виднелись Клейс и Дженна. Они обнимались, и лорд целовал её макушку, что-то шепча, пока леди тихо плакала в его грудь.
— Пусть они тоже будут в нашей истории, — попросила меня София. — Пусть и они живут.
Я кивнул, поцеловав её. Вечером того же дня я взял побольше бумаги, несколько ручек, и начал писать то, что вы сейчас читаете, уважаемые. Наверное, стоило сказать об этом раньше, но момента как-то не находилось. Наверное, местами мой рассказ вышел слишком откровенным, я только хотел не упустить ни момента из того, что было с нами. Потому что я люблю. Некоторые части читала и добавляла Софа. Она же просила меня не вдаваться в подробности интимной жизни. Я кивал и соглашался. Но без лжи, как видите, не обошлось.
====== Молнии – вещь опасная ======
Прошло четыре дня. От лорда Раяла не было вестей, Верд весь изводился и наматывал круги вокруг дворца. Он упомянул как-то раз, что за время нахождения в замке Глейгримов он успел подружиться с врагом. От того он и переживал сейчас. Я, Софа и Бриана с Дару были в тренировочном зале. Флейм упражнялась в метании молний, Дару был её противником. Из живущих здесь Флеймов летать умели только они. Скорей всего из-за того, что были относительно родни менее упитанные, и в воздух легче поднимались. Леди Эриза тоже не очень полная, но магией не владеет. Я наблюдал за моей булочкой, за плавными движениями, искорками в волосах и глазах.
— Не устала? — спросил её брат, изворачиваясь и перенаправляя струю огня.
— Не, я энергетика жахнула, мне вообще хорошо.
— На голодный желудок опять? — встрял я. — Я ж говорил, нельзя так делать!
— Зато так быстрее действует, — улыбнулась она, шмаляя в Дару огненной стрелой, объятой молнией.
Лорд Флейм закрылся крыльями, в чьём пламени растворилась стрела. Затем шикнул.
— Током бьёт!
— Так и задумано. Больно?
— Жить буду, — сказал он, запуская в сестру сворой потоков огня.
Они атаковали друг дружку ещё минут пятнадцать, после чего Дару, слегка запыхавшись, спросил:
— А ты можешь прям как Азула из «Аватара» делать? Тоже руками махать, чтобы вокруг них молнии собирались.
— Ну… я только стрелять ими научилась, и к огню добавлять.
— Может, попробуешь? — предложила Бриана. — Лишним навык не будет.
— Ну ладно. Так, как там, — она сложила указательный и средний пальцы на обеих руках. — Молнию вроде через сердце пропускать нельзя, а надо через желудок, да? Да, они так говорили. А почему через желудок? Можно я через аппендикс пропущу?
— Тебе его вырезали, — сказал Дару.
— Да? Ну тогда через почку. Их всё равно две.
— Давай лучше через шейный позвонок? Их всё равно семь, — фыркнул я.
— О, да, ты такой умный!
Она отошла подальше и закрыла глаза. Затем начала движение руками. На кончиках пальцев что-то заискрилось, а затем послышались щелчки. Так бывает, когда сильно магнитятся волосы или плед в холодную погоду. Патлы булочки стали приподниматься и развеваться. А потом вокруг неё стали искриться молнии. Они не разлетались, они как бы соединялись в одну, от которой отходило множество ветвей, и она была вокруг Софы.
— Офигеть, — выдали мы с Дару в унисон.
Софа сдвинула брови и шикнула. Тяжело держать? Тут молния выскользнула и стремительно помчалась вверх. Отрикошетила от потолка и полетела в нас.
— В стороны! — выкрикнула Бриана, расталкивая всех.
Молния пролетела над головой Дару, оттолкнулась от стены, пронеслась под ногами Варфайр, затем совсем рядом с моей щекой, и в следующий миг попала в Софу. Прямо в грудь. Флейм коротко взвизгнула и замерла, хватаясь за себя руками.