В общем, облив маслом живот и спину Флейма, мы его таки вытянули. С горем пополам. А потом он стремительно помчался давать пизды Рирзу, пока тот убегал и дразнил его. Софочка же и я пришли в её покои, где стали тискаться. Она повалила меня на кровать и обняла живот.
— Мой, — она гладила мне пузо мягкой ладошкой. — Только мой.
— У меня странное чувство возникло, — задумчиво сказал я, приобняв ватрушку.
— Какое, сладенький?
— Ну когда к тебе Флейм приставал, я… у меня мелькнула мысль, что… как сказать…
— Ты приревновал? Милый, я же только твоя, а он мой дальний родственник. Я люблю тебя, мой пончик.
— Да нет, я немного не о том. Мне просто подумалось, что я… что я недостаточно толстый.
Она странно улыбнулась и засмеялась. Я же стал краснеть.
— Не обязательно надо мной смеяться.
— Я не над тобой, сладенький… хих, просто это так умилительно выглядит. Иди ко мне, мой самый вкусный тортик, — она поцеловала меня. Потом прошлась пальчиками мне по щеке. — Раз уж ты подумал об этом… то да, надо срочно это исправить, тебя маловато.
— Тебя не смущает, что я и так почти полторы сотни вешу?
— Во-первых не сильно. А во-вторых, если так подумать… меня всё равно твоё здоровье беспокоит… а на диете я тебя видеть не смогу…
Она вздохнула, а следом и я. Потом я улыбнулся.
— Я придумал.
— Что, милый?
— Давай так, если я дойду до ста пятидесяти, то остановлюсь. Если будет больше, то похудею.
— Уверен?
— Мне слишком нравится быть твоим толстым мальчиком, — тихо сказал я, поцеловав её щёчку и положив маленькую ладошку на живот.
— Мой ты кругленький мягонький шоколадный рулетик, — улыбнулась Софочка, обняв мне живот и поцеловав. — Я люблю тебя, Рафи.
— А я тебя, Софа.
— Мой толстенький мальчик. Пойдём, перекусим? Я проголодалась за день.
— Конечно! — я шустро вскочил с кровати и приобнял девушку за бочок. Затем довольно стал её тискать и жамкать. — Моя мягонькая вкусная пышечка.
— Слушай, раз уж мы решили насчёт тебя, то может и со мной тоже определимся? — засмущалась она, взяв меня за руку.
— Туплю.
— Может, мне уже начать худеть?
— Нет, не может. До сотни дойдёшь, тогда и будем говорить.
— Да я тебе руки оторву, если до сотни доберусь, и тебе опять приспичит меня покидать!
— Соф, я достаточно сильный, чтобы любимую женщину на руки взять, не волнуйся. Пусть и не кидать, но носить я тебя всё равно смогу.
— Нет, всё равно. Давай если я до сотни всё-таки доползу, то я на диету сяду?
— Ты у меня разрешения что ли спрашиваешь? Ты немного не так понимаешь, мне нравится, как ты выглядишь. На цифру мне глубоко пофиг. Если ты поправишься, ты будешь нравиться мне, если похудеешь — тоже. Я не запрещаю тебе сбрасывать вес, я пытаюсь донести, что не надо загоняться из-за цифр на весах. Да и загоняться вообще.
Софа обняла меня, уткнувшись лбом мне в грудь. Я погладил её по макушке. Она погладила мне живот, назвав «пончиком», и после мы пошли перекусывать, по пути встретив ругавшихся Верда и Мэхиген, которые не поделили ананас. Ругались они частенько, они оба конфликтные. Эх, то ли дело у нас с Софочкой. Гармония и мир, тишь да гладь.
Я ввёл Софу в зал, где разговаривали Флейм, Дару, Зейир и Раял. Дару защищал Раяла от родственников, самый старший из которых воинственно готовился запустить в Глейгрима огурцом.
— Чё тут происходит? — опешили мы с Софит в унисон.
— Я не собираюсь жить в одном доме с трупоедом! — прикрикнул Флейм.
— Я ни разу в жизни не съел ни куска мертвечины, — терпеливо объяснял Раял.
— А твой предок съел! И не один! И ладно бы с голоду, так он просто потому что захотел! Господи, до сих пор перед глазами это зрелище, — он потёр переносицу.
— Я не мой предок, милорд…
— Я тебе не лорд!
— Дару, сгинь, — прошипел Зейир, закатывая рукава камзола. — Я хочу кое о чём поговорить с братом мужа-ублюдка моей дочери.
— Так, стоп! — к ним подбежала Софа. — Не сметь его бить!
— А ну, брысь!!!
— Амнерис! — заголосила девушка. — Тут рамсы!
Ну а дальше всех отчитал лорд Фейриблум. В его доме было правило: все живущие здесь забывают о ссорах и оставляют разногласия за территориями их земель. Если правило игнорируется, то нарушивших его выставляют вон. После долгой нотации Зейир матернул род Глейгримов и направился проветриться, а Флейм обиделся и стал заедать стресс.
====== Очередная ошибка прошлого ======
Прошло несколько дней. Мне было немного странно видеться с Брейвом, который теперь тоже живёт здесь. Он старался как-то ухаживать за Софой и заботиться о ней, когда я появлялся, он продолжал и не реагировал на меня. Видимо, о нас он не знает. Этим утром мы с ним столкнулись в саду. Через минуту на нас наткнулся Рирз. И так, скопом из трёх человек, мы поплелись куда-то вперёд. Говорили мы о всякой фигне до тех пор, пока не завидели на горизонте в беседке у озерца Софу с мамой, леди Глейгрим, леди Фейриблум и самой старшей леди Варфайр. Все дамы, кроме моей пышечки, были в весьма пикантном положении. Рирз резко что-то вспомнил и направился к ним по тропинке, засаженной розовыми кустами, оставив нас одних. Я неловко кашлянул в кулак. Ладно, с ним надо просто поговорить и сказать, чтобы к Софе он не клеился. Это ведь совсем не трудно. Брэйв вздохнул и опёрся спиной на яблоню.
— Раф.
— Да?
— После того, как мы с Софой расстались… она сильно депрессовала?
— Она два месяца не выходила из дома, сидела в пижаме-панде и грустно смотрела сериал. Смею предположить, что да, сильно. Про комплексы вообще молчу.
— Я не хотел её обижать. Я должен был её оставить, но перед тем, как узнал об этом, я сказал, что она поправилась. Она бы в любом случае была уверена, что я её из-за этого и бросил. Я, кажется, хочу её вернуть, но Софа сказала, что у неё уже кто-то есть. Ты не знаешь, кто это?
Мне стало как-то страшновато.
— Эм… погодь, ну узнаешь ты, и что сделаешь?
— Буду настойчивее её добиваться, пока она вновь не полюбит меня.
— А если нет?
— Не знаю. Не бить же мне её парня. Так ты знаешь, кто он?
Я неловко улыбнулся.
— Это я.
— Чт… — он выкатил на меня глаза. — ты?
Я кивнул. Брэйв прошёлся по мне анализирующим взглядом. Хмыкнул.
— Что? — не понял я.
— Слушай, ты мой друг, не обижайся, но тебе не кажется, что она с тобой только из-за того, что на твоём фоне меньше выглядит? Не смотри так, я не хочу оскорблять, я просто говорю как есть.
— Она меня любит, — насупился я. — И я её тоже.
— Любит, или не комплексует, находясь рядом?
— Раз на то пошло, то из-за кого она загоняться стала?
— Я свои косяки сам знаю. Ты своё место забыл? Я лорд. Ты советник. Кого из нас более благосклонно примет её отец?
— Я не хочу на ней жениться. Я люблю её. Ты хочешь иметь её своей собственностью, поэтому вернуть хочешь?
— Да ты… — он вздохнул. — Я не хочу ругаться.
— Поэтому назвал меня толстым.
— Я не сказал, что ты толстый. Я сказал, что ты больше чем Софа.
— Это не одно и то же? Слушай, раз не хочешь ссоры — я тоже не хочу — давай закончим. Софа всё равно твоей уже не станет.
Он хотел было что-то сказать, как в кустах раздался вскрик:
— Мерзавец!
— Ай! Да что я сделал?!
— Я тебе не шлюха, мелкий засранец!
Мэхиген. И Верд. Оба вышли подальше от нас и блондинка стремительно зашагала в сторону замка, сыпля ругательствами. За ней плёлся Верд, потирая щёку и посмеиваясь.
— И всё же, ты покраснела.
— Заткнись!
— Ну если хочешь, то выбери её сама.
Мэхиген обернулась, посмотрела на своего кавалера и закатила глаза.
— Ладно, пошли.
— Я больше не мерзавец?
— ты покрышка. О, Рафи, Брэйв, привет! — она помахала нам рукой. — Амнерис не видели?
— Она в библиотеке, привет, — ответил я.
— Пошли бегом, я хочу в библиотеке, — пискнула девушка, хватая за руку Верда и волоча за собой.