Я отчаянно цеплялась за магию, пыталась исцелить руку, затянуть порез, но против Хранителя моих сил не хватало. Рисунок меркнул, растворяясь. От боли, отчаяния и бессильной злости на глаза навернулись слезы.
Еще острее ощутила прижимающего к себе Гевора, его руки на плечах. Дыхание, скользящее по шее, от чего становилось противно. Хотелось вырваться, но меня держали крепко.
Предательская слеза все же проскользнула по щеке, когда последний завиток на запястье исчез. Вместе с ним исчезло ощущение Эссура, его тепла. Оказывается, все это время во мне словно горел огонек, связывающий нас. Теперь он погас.
Мою руку отпустили. Гер перехватил ее, исцеляя порез, но я не позволила закончить, прижимая к себе запястье.
— Ненавижу тебя, — я смотрела прямо в глаза, стараясь передать всю силу охватившего меня чувства.
— Похоже, ты ненавидишь всех, кто пытается быть честен. И защищаешь тех, кто тебя использует и предает. Ты хоть немного знала того, кого так упрямо называла мужем?
— Эссур был готов рискнуть жизнью ради меня. Если бы не я, он бы и вовсе не покидал Север, не стал бы ввязываться в войну.
— Ввязываться в войну? — Гевор рассмеялся. — А тебя не удивляло, что Бексолт не спешил врываться на его земли? Не послал армию, чтобы выкрасть тебя? Не пытался убить Эссура, выжидая во дворце.
— Ему нужно было время, и он надеялся, что я сама к нему приду. У него был мой отец и брат.
— Разумеется. Потому что южанин ненавидит проигрывать. А в их сделке он изначально проиграл.
Его слова стали оглушающим ударом. Я замерла, забыв выдохнуть набранный воздух. Заметив это, Гевор победно усмехнулся и собирался уйти. Я не позволила.
— Что ты имеешь в виду?
— Ровно то, что сказал. Ты — суть их сделки, ставка в игре. Если победа достается Бексолту, он получает права на тебя, а Эссур не вмешивается. При этом Юг обещал не нападать на Север.
Каждое слово било наотмашь. Хотелось закричать, что это гнусная ложь, придуманная его озлобленным умом. Но мы стояли в храме Силы, который всегда следил за искренностью подопечных. Стоит солгать в его стенах, и сама магия накажет за обман.
— Если удача окажется на стороне Эссура — он забирает тебя. Южанин обещал не вторгаться на его землю, но оставлял за собой право любым способом пытаться выманить тебя за пределы Севера. В таком случае он имел возможность отыграться.
Если бы рухнули своды храма, я вряд ли заметила это. Весь мир сжался до пронзительных черных глаз, что смотрели на меня. До голоса, что говорил невозможные, отвратительные вещи. Я чувствовала каждый удар сердца, притаившийся, искушающий холод. Но нет. Злость во мне горела сильнее, не подпуская его.
— Как понимаешь, победил Эссур. Беря тебя с собой, он подстраховался браком. Надеялся избавиться от врага и получить тебя целиком с преданностью и благодарностью.
Гевор собирался продолжить словами топтаться по моему сердцу и чувствам, но я не хотела ни видеть его, ни слышать.
— Замолчи, — приказ прозвучал ровно так, как учили. Четко, резко, словно удар. Гевор дернулся, но не подчинился.
— Насколько ты была бы благодарна? Отдала бы Альянс и свою жизнь отважному спасителю, не так ли? Как и любовь.
Рука Гевора взметнулась быстрее, чем я успела отстраниться. Он обхватил мою шею, притягивая к себе. Я попыталась его оттолкнуть, но он не сдвинулся с места. Сжал мои волосы, заставив вновь посмотреть ему в лицо.
Его поцелуй обжег губы внезапным порывом. Диким, безудержным и болезненным. Он словно наказывал и давал ощутить полноту его злости. Аура мага давила, захватив в плен, прижимала к его вздымающейся груди.
Собрав всю Силу, до которой смогла дотянуться, я ударила. Гевора отбросило назад, но он устоял. Мне достался безумный, дикий взгляд, но тотчас он отвернулся и исчез в портале. А я обессиленно опустилась рядом с алтарем.
Пару минут я бездумно смотрела наверх, где под куполом соединялись потоки из сводов. Их сияние спало, храм задремал, как древнее, мудрое существо. Когда перед лицом появилась протянутая рука, я с трудом перевела взгляд на вставшего передо мной мужчину. Им оказался верховный жрец.
— Не пристало дарованной росу на полу сидеть, — укорил он с теплой улыбкой. Спорить не стала. Приняла помощь и поднялась, вставая напротив.
— Вы не удивились, когда мы появились в храме, — заметила я безжизненным голосом.
— Так уж сложилось, что я слишком хорошо знаю этого мальчика.
Мальчиком он назвал Гевора? Как-то не следит за временем жрец. Этот мальчик превратился в жестокого и беспощадного мужчину.