Не дожидаясь ответа, она повернулась и скрылась за гребнем холма.
— Иными словами, она хочет, чтобы мы перестали подозревать племя Ветра, — процедил Березовик, когда глашатая ушла.
— Возможно, — протянул Ежевика. — Но сейчас нас это не касается, у нас другая задача. Теперь подойдите к ограде, хорошенько обнюхайте шерсть и запомните запах. Потом пойдем дальше.
Поднырнув под изгородь, Ежевика первым двинулся через поле.
Земля здесь была твердой, как камень, а короткая трава хрустела под кошачьими лапами. Вскоре коты подошли к деревянным жилищам, где жили лошади. Остролистая невольно распушилась, учуяв запахи Двуногих, коней и собак, однако кругом все было тихо.
Она ожидала, что Ежевика захочет побыстрее миновать опасное место, но тот остановился возле входа в одно из жилищ.
— Почему мы остановились? — спросила Остролистая.
— Мы ненадолго, — ответил глашатай. — Просто тут живут одни хорошие коты, и я хотел бы, чтобы Орешница с ними познакомилась. Доброе утро! — тихонько сказал он, просовывая голову в дырку.
Орешница подняла голову, но не успела ни о чем спросить, потому что из темноты вышли два кота. Первым шел серый с белым мускулистый крепыш, а за ним семенила маленькая светленькая кошка.
— Ежевика! — удивленно, но дружелюбно воскликнул кот. — Что ты… и вы все тут делаете? Надеюсь, в вашем племени все благополучно?
— У нас все спокойно, — отозвался Ежевика.
— Кто это? — прошептала Остролистая на ухо Львиносвету.
— Откуда я знаю? — буркнул он.
— Это Дымок и Флосси, — представил Ежевика незнакомцев. — А это Орешница, дочка Ромашки, — сообщил он и знаком поманил к себе молодую воительницу. Та робко подошла к глашатаю и остановилась, растерянно глядя на двух котов. — Орешница, это Дымок… твой отец.
Орешница тихонько мяукнула и вытаращила глаза.
— Ромашка приносила нас сюда, когда мы были маленькими! Папа!
Рванувшись вперед, она прижалась щекой к подбородку Дымка. Тот оглушительно заурчал и вылизал ей ушки.
— Я ужасно скучал по всем вам, — сипло прошептал он.
Обернувшись, он поманил хвостом щуплую кошку.
— Ты помнишь Флосси? Она помогала Ромашке ухаживать за вами, когда вы были совсем маленькими.
Орешница виновато посмотрела на светлошерстую кошку и покачала головой.
— Этого я не помню, зато помню, что видела вас, когда мама приносила нас сюда.
— Как там наша Ромашка? — спросил Дымок у Ежевики. — И другие мои малыши? Ягодка и Мышонок?
— Они теперь такие большие, ты их и не узнаешь! — радостно воскликнула Орешница. — Они теперь тоже воины, их зовут Ягодник и Мышеус. Наш Ягодник потерял хвост в лисьем капкане, но…
Флосси ахнула и покачнулась.
— Какой ужас! Он сильно пострадал?
— Нет, не очень, — ответила Орешница. — Листвичка — это наша целительница — выходила его. Теперь он сильный воин, хоть и бесхвостый.
— А Ромашка? — Тень грусти мелькнула в глазах Дымка, когда он посмотрел на Ежевику в ожидании ответа. — Она счастлива? Она была так напугана, когда принесла малышей сюда после нападения барсуков.
— Она прижилась, — кивнул Ежевика. — Конечно, она никогда не будет воительницей, но теперь она настоящая Грозовая кошка и нянчит всех наших котят!
— У мамы сейчас еще двое малышей! — перебила его Орешница. — Шиповничек и Прыгуша. Они такие смешные, такие милые.
— Значит, она времени не теряет, — пробормотал Дымок и встряхнулся, словно отгоняя воспоминания. — Говоришь, ты теперь воительница? — весело спросил он у дочери. — Ну-ка, покажи, чему тебя научили!
— Сейчас! — взвизгнула Орешница.
Приняв охотничью стойку, она поползла по мерзлой земле.
— Я выслеживаю мышку, — пояснила она. — Это очень непросто. Лапки должны оьггь легкими, как пух, потому что под неуклюжими лапами земля дрожит, и мышь это слышит. Вот я подползла совсем близко, приготовилась… — Она помолчала, покачивая хвостом. — …и прыгнула!
С этими словами Орешница высоко подскочила, приземлилась на все четыре лапы и впилась зубами в хвост Березовика.
Тот с визгом подлетел в воздух.
— С ума сошла? Больно же!
— Нападай! — крикнула Орешница, задорно сверкая глазами.
Остролистая хмуро смотрела, как Березовик бросился на Орешницу, а молодая воительница, увернувшись, ударила его в плечо лапой, не забыв при этом втянуть когти. Развернувшись, Березовик с воинственным криком плюхнулся ей на спину, и коты покатились по земле.
«Когда-то и мы были такими же беззаботными и счастливыми. — Острый коготь ревности впился в сердце Остролистой, когда она увидела гордость в глазах Дымка. — А мой папа будет когда-нибудь мной гордится? И знает ли он о моем существовании?»