Проснувшись, она увидела серый рассвет, просачивающийся сквозь ветки палатки. Она чувствовала себя усталой и разбитой, словно и впрямь целую ночь бегала по незнакомому темному лесу. Пошатываясь, Остролистая встала и растолкала Львиносвета.
— Что нам теперь делать? — прошептала она, когда брат сонно уставился на нее. — Я не могу делать вид, будто ничего не случилось!
— Не знаю, — ответил Львиносвет и быстро огляделся, словно опасался, что кто-нибудь может их услышать. — Потом обсудим.
Встав, он вышел наружу. Остролистая поняла, что брат ее избегает, но все-таки выскочила за ним следом, намереваясь заставить поговорить по душам.
— Остролистая! Львиносвет! — крикнул Ежевика, увидев их. — Песчаная Буря отправляется в охотничий патруль. Пойдете с ней?
— Конечно! — поспешно ответил Львиносвет, бросаясь через всю поляну к стоявшим возле выхода Песчаной Буре, Ягоднику и Орешнице.
Остролистая, словно во сне, поплелась за ними следом. Она брела, не чуя под собой лап. Разве она может исполнять ежедневные обязанности, после того, как узнала такую страшную тайну своего рождения? Весь ее привычный мир разлетелся вдребезги, словно небеса разверзлись или луна рухнула с небес в каменный овраг.
— Не забудьте, сегодня ночь Совета, — напомнил Ежевика. — Все должны хорошо поесть перед путешествием на остров!
— Конечно, уж мы постараемся раздобыть побольше дичи, — пообещала Песчаная Буря и взмахом хвоста повела охотников за собой.
Остролистая пошла вместе со всеми, но сегодня она не могла заставить себя охотиться. Мучительная боль, словно вспышка молнии, ослепляла ее разум. Вся жизнь Остролистой была основана на Воинском законе, но он обманул ее. Все потеряло смысл и ценность, все было разбито и втоптано в грязь. Белка опозорила себя ложью. Грач — любовью к целительнице, но страшнее всего была вина Листвички, которая не просто преступила Воинский закон, но и надругалась над ним. Она предала свое племя, свой долг целительницы и своих детей!
Мышь выскочила прямо из-под лап Остролистой, и та машинально кинулась на нее, вонзив когти в мягкое тельце. Багровый туман заколыхался перед ее глазами, и Остролистая вдруг представила себе, как впивается когтями в тело Листвички и терзает ее, вырывая прочь эту жалкую ненавистную жизнь.
— Остановись, Остролистая! — раздался над ее головой испуганный голос Орешницы. — Что ты делаешь?
Остролистая моргнула и пришла в себя. Опустив глаза, она увидела, что лапы у нее перепачканы красным. Пойманная мышь превратилась в кучу кровавых лохмотьев, которые и до кучи-то не донесешь.
Задыхаясь от бешенства, Остролистая обернулась к Орешнице и заорала:
— Убирайся вон! Отстань от меня, слышишь?
Орешница испуганно попятилась, а потом повернулась и бросилась бежать.
Вернувшись из патрулирования. Остролистая поняла, что просто не может находиться в лагере. Она не желала ни с кем говорить, особенно с Львиносветом или Воробьем. Она хотела побыть одна, поэтому бросилась в лес, спустилась к озеру и понеслась вдоль границы племени Ветра, пока не добралась до гребня холма, откуда расстилался вид на вересковую пустошь.
Где-то там был лагерь племени Ветра, где жил кот, оказавшийся ее отцом. Кровь племени Ветра текла в жилах Остролистой!
«Но я не чувствую себя полукровкой! И воительницей Ветра тоже не чувствую».
Ее дом был под деревьями и ей нравилось охотиться на птиц, мышей и белок. Кролики с пустошей, главная дичь воинов Ветра, казались ей слишком тощими и безвкусными. Остролистая не любила открытых пространств и терпеть не могла ветра.
Она смотрела на неприютную территорию, где жил ее отец, и все в ней громко кричало: «Нет! Нет! Нет!»
Когда в каменном овраге сгустились тени, Огнезвезд созвал котов, отправляющихся на Совет. Остролистая отошла к братьям, стараясь держаться подальше от Белки и Листвички. Крутобок, Ежевика и Песчаная Буря тоже подбежали к предводителю, за ними последовали Пеплогривка, Маковка и Ягодник.
— Идем, — скомандовал Огнезвезд. — И помните: чем меньше мы будем распространяться о Соле, тем лучше.
С этими словами он повел свой отряд в лес и вскоре вывел к пограничному ручью. Стоило Остролистой ступить на территорию племени Ветра, как у нее шерсть встала дыбом.
«Это чужая земля! Я не желаю иметь ничего общего с племенем Ветра!»
Днем прошел дождь, но сейчас небо прояснилось, и полная луна ярко сияла в вышине. Остролистая остановилась и посмотрела на нее.