Наши соперники тем временем не мешкают. Ильдар, пас на Ольгу. Гена, Мадина. Гол.
Юсупова после точного броска отточенной походкой направляется в сторону своей команды и переходит на грациозный бег. Чертовка хороша и прекрасно это знает, дразня и ничего не подозревающих о ее игре парней. Я тоже невольно провожаю ее взглядом. Красивая картина, приятная взору, но больше всего меня восхищает ее тонкое актёрское мастерство. По моему Дюдичев рано успокоился. Пока парни отвлекались на плутовку, наши девочки воспользовались замешательством парней и вот уже получаю пас от Лейлы. Бросок через голову за спину и теперь уже мы получаем три очка.
Таранов доверил наблюдение за волейболистами своему ассистенту, а сам полностью переключил свое внимание на нас.
Игра пошла с переменным успехом. Соперники мгновенно нашли противоядие. Теперь уже я был под настолько плотной опекой, что ни на секунду не оставался свободным. Один раз меня даже уронили на пол. В пылу битвы на меня налетел Губайдуллин и сбил с ног, правда помог подняться и тут же извинился. Игра продолжалась еще пять минут, пока Таранов финальным свистком не прекратил ее. Несмотря на то, что больше мне не предоставили возможности включиться в борьбу, я остался более чем доволен. Моя работа на протяжении всего лета не прошла даром. Все исходные параметры, которые я использовал для отработки навыков движения в виртуальном мире прошли испытание практикой. Одновременно, я конечно же не прекращал в фоновом режиме обдумывать свои планы.
Ребята же вдохновились прошедшей игрой настолько, что предложение Лейлы Карабашевой отметить ее в кафе «Империал», расположенном недалеко от школы прошло на ура. Кафе также как и школа было расположено в квартале, принадлежащем императорской семье. Очень дорогое и респектабельное, оно пользовалось большой популярностью у старшеклассников и студентов близлежащих ВУЗов. Высшей Императорской Школе управления и Высшем Императорском Военном Училище, а также Московском Императорском Институте международных отношений. Контингент учащихся был сродни нашей школе, тем более многие наши выпускников и пополняли ряды студентов этих престижнейших учебных заведений.
После душа и раздевалки обе команды, плюс присоединившаяся к нам Лариса Орлова собрались у выхода из школы и пешком направились в кафе.
Хорошо, что этот квартал огорожен и доступ в него осуществляется через шлагбаум, который мы ежедневно пересекаем в обоих направлениях. Иначе наша группа из одиннадцати человек представляла бы собой прелюбопытное зрелище. Не будь такого строгого режима, мы бы передвигались в окружении большой толпы вооруженных до зубов охранников. Именно печальный опыт подобных эскортов, нередко превращавших безобидную детскую перепалку в вооруженный конфликт, побудил императорскую семью огородить квартал по периметру бетонным забором и объявить его так сказать демилитаризованной зоной. Стало намного удобнее и безопаснее, но за это пришлось заплатить удовольствием ежедневно проезжать через КПП и лицезреть суровые физиономии вооружённой охраны. Но зато ученики теперь могли беззаботно прогуливаться по территории квартала, не напрягаясь от вида охраны, как своей так и чужой. Разумеется, ко мне это не относилось ни в малейшей степени. Впервые посещение школы окончилось без эксцессов, но есть еще неизвестные, пытавшиеся меня убить четыре года назад. Я ни на мгновенье не прекращал мониторить обстановку.
— Адам Константинович, это были просто феноменальные броски, в чем секрет, если конечно это не секрет, — скаламбурил Губайдуллин.
— Ильдар Ришатович здесь нет никакого секрета. Все дело в точном расчете броска.
— Позвольте с Вами не согласиться, Адам Константинович. Даже профессиональные спортсмены не все могут повторить Ваш трюкс броском вслепую, здесь никакие расчеты не помогут, подключилась к беседе Балабанова.
— Валентина Васильевна, любой ребёнок, начинающий попадать в корзину, на самом деле выполняет колоссальный объем вычислений. Но вся изюминка в том, что он этого сам не понимает. Всю заботу о расчетах берет на себя мозг и делает это он минуя сознание. Весь объем вычислений происходит в подсознании. Это у обычного ребенка. Он учитывает массу мяча, его объем, площадь поперечного сечения, сопротивления и направление движения воздуха, эффект Бернулли при вращении мяча и мого другихвещей. И это заметьте при том, что он и названий таких не знает. А если взять профессионала? А если пойти дальшеи предположит, что спортсмен способен проводить осознанные вычисления?
— А Вы можете все это вычислить? — Карабашева тоже внимательно слушала наш разговор.
— Конечно, я же люблю и физику и математику, для меня здесь нет ничего сложного.
— Адам Константинович, а для чего Вы все-таки забивали мячи вслепую. Мне немного неловко в этом признаться, но это было немного… обидно
— Наоми-сан…. Раз уж Вы нашли в себе смелость признаться в том что Вас взволновало, то я как истинный мужчина тоже обязан ответить равноценно. Только с Вас обещание!
— Какое, Адам Константинович! — не удержалась и влезла в наш диалог Юсупова.
— Я прошу Вас не смеяться…
— Ну говорите же быстрее, — уже хором воскликнули девушки, а парни подтянулись поближе.
— Нууу…
— Смелее!
— Я боялся не добросить мяч…
Дружный хохот не дал мне договорить. Но, по большому счету я сам намеренно вывел их на такую реакцию. Для меня они дети и мне забавно с ними играть. Все же утрата сверхспособностей сильно меня заземлила. Исчезла та холодная расчетливость для которой жизнь миллионов людей рассматривалась в свете голой целесообразности. В прошлой жизни я никогда не вставал перед таким выбором, но появись он, я бы ни на секунду не задумался бы о судьбеслезинок миллиона детей, если бы на кону стояла жизнь миллиардов. Я слишком очеловечился Может в этом и заключался высший смысл моего попадания сюда? Кто знает! В любом случае, в минуты опасности холод разума всегда берет меня под контроль и защиту, поэтому буду считать что все в порядке.
— Смех продолжался всю дорогу, вплоть до кафе, до которого мы, наконец-то добрались.
Трехэтажное здание отделанное дагестанским камнем. Обилие каменной резьбы, подчеркивает статусность заведения. На входе швейцар. С таким взглядом ему работать не в учреждении общепита, а в структуре НКВД. Впрочем со стопроцентной гарантией можно утверждать, что так оно и есть. Гарантировано постукивает.
— Дамы, господа, — приветствует нашу компанию. На мне задерживает взгляд секунду дольше чем на моих спутниках. Мои одноклассники были здесь уже не раз, поэтому он их запомнил. А только что занес меня в свою картотеку. Завидная профессиональная память.
Проходим широкое фойе. Мрамор, золото, дуб. Проходим в зал. То же самое. Мрамор, золото, хрусталь, зеркала, дуб. Это на самом деле кафешка?
— Это общий зал, но мы сюда не пойдём. Правда красиво? — Лейла с такой гордостью окидывает взглядом зал, словно он принадлежит ей.
— Неплохо для студенческого и школьного кафе, — я озвучиваю свои мысли. — А где мы разместимся?
— По вдоль коридора расположены отдельные комнаты для гостей желающих провести время в своей компании. Обычно классы или группы стремятся занять отдельное помещение, — поделился информацией Неменущий.
— И как часто вы посещаете это кафе?
— Не так часто как хотелось бы. И обычно компанией поменьше. Здесь обычно трудно найти свободные места, но сегодня нам повезло. У студентов сейчас проходит универсиада и продлится неделю. Так что некоторое время можно сказать к нас есть свободный доступ, — это уже Русанов Александр.
Пока меня просвещали насчет этой местной достопримечательности, мы шли по широкому коридору, по обеим сторонам которого располагались высокие двустворчатые двери дворцового типа.
Я бы на месте этих ребят для того, чтобы оторваться после учебы выбрал бы что-то более подходящее для веселья. Этот образчик солидности требует от своих посетителей соответствующего поведения. Но у нас особая школа и здесь царят свои порядки.
Вот ребята уверенно направляются к крайней правой двери.
— На этой стороне панорамные окна выходят на парк, есть балкон, — Наоми похоже хорошо изучила Москву.