– Забирайте ее!
К горлу подступила тошнота.
«Забирайте». Короткое слово, как приговор, убило все теплящиеся надежды, оставляя ни с чем.
«Забирайте». Рандеву с Чтецами неизбежно! Ужас сковал даже прочность костей. Норовя вновь вырваться из захвата, Нерисса в очередной раз потерпела поражение: стражники по бокам накрепко впились в предплечья. Шансов спастись не осталось. Покачав головой, Нерисса попыталась воззвать к силе, но лишь усугубила свое положение: из носа потекла новая струя крови.
С обеих сторон ее подхватили под руки. Уставшая и злая Нерисса из последних сил взбрыкнула еще раз, выставила каблук в попытках затормозить, затем толкнула ближайшего стража плечом:
– В чем дело? По какому праву меня удерживают? Вы отведете меня к моей госпоже? – спохватилась она, вспоминая выдуманную легенду о любовных записках несуществующей хозяйки.
– Боюсь, что нет, – осклабился страж. – Вы будете незамедлительно доставлены в замок короля.
Глава IV
Тень королевской печати
Усталость валила с ног. Грядущая встреча с отцом ничуть не поднимала настроение, наоборот – лишала остатков сил. Расстегнув пуговицы на джеркине у горла, Лоран сделал вдох, радуясь прохладе, коснувшейся кожи. В замке начало холодать.
– Высочество! – знакомый голос пронесся по узкому коридору, заставляя помедлить. Лоран сбавил шаг, но не остановился – не хотелось растрачивать остатки сил на изнурительные беседы.
Сзади раздались гулкие шаги, и скоро справа показалась крупная тень. Беван, сопящий как бык и измученный путешествием на Одичалый берег не меньше Лорана, едва успевал переводить дух.
– Погоди, – чуть тише буркнул он. Лоран устало взглянул на друга, шагая с рослым Рафтмуром плечом к плечу.
– Чем порадуешь? – Лоран сразу перешел к делу, в глубине души рассчитывая услышать действительно что-то хорошее.
– По прибытии я сразу же отправился проверить готовность стражи, – голос Бевана стал глухим. – Отряды покинули двор, когда небо заволокло тучами. Наш корабль едва вошел в воды Гринфордта.
Лоран резко остановился, точно напоролся на невидимую преграду, поднял голову и шумно вздохнул.
– Самаэль… – процедил он и едва сдержался, чтобы в порыве бешенства не снести стоящий у стены золоченый доспех. – Раньше времени, бес его дери. Вот гнилье… Седлай коня и в город, наведи порядок в своих рядах! – сорвавшись с места, приказал он Бевану.
– С удовольствием, – отозвался воин и резво развернулся на пятках, удаляясь в противоположном направлении.
Лоран спешно вышел из тайного хода для слуг в широкий, покрытый ковром коридор, что заканчивался тронным залом. Высокие двери, искусно украшенные резьбой, были плотно закрыты, их охраняли двое стражников, что при виде старшего наследника вытянулись по струнке.
Миновав караул, Лоран накрыл резные двери ладонями и толкнул створки, по-хозяйски шагнув в тронный зал, тонущий в этот пасмурный вечер во мраке.
– Самаэль! – громко прорычал он в темноту.
– О, ты вернулся. – От отцовского трона, объятого тонким светом свечей, отделилась тень.
– Кто дал тебе право выводить Теневую стражу в город? – процедил Лоран.
– И тебе здравствуй, сын, – вклинился в тишину громкий как удар грома голос.
Король накрыл ладонями подлокотники трона, крепко стиснув пальцами камень. На его руках ярко блеснули перстни с драгоценными каменьями и самоцветами. На голове по-прежнему сидела корона. Иногда казалось, что она вовсе приросла к макушке родителя, потому что он не снимал ее даже в моменты, когда оставался наедине с близкими.
Стиснув челюсти, Лоран нехотя склонил голову, но не испытал ни трепета, ни почета. Выпрямившись, он расправил плечи, хищно сузив глаза.
– Приказ отдал я, Лоран, – разъяснил отец. – Когда пришло время. А какие вести принес мне твой отряд? Ты заставил меня ждать, сын, – с укоризной заметил он.
На лице Лорана заиграли желваки, следы усталости тут же исчезли. Несчастный безумец, обремененный тяжестью короны, совсем потерял счет времени или ясность разума, раз счел обычные грозовые тучи предвестием ночи. Но указывать отцу на эту глупость или пытаться оправдать себя самого Лорану точно не позволили бы ни правдолюбие, ни гордость.
– Я заставил ждать не больше обычного, – холодно поправил он. – И раз уж твое терпение так скоро иссякло, возможно, новость, что я вернулся не с пустыми руками, порадует твое величество.