– Перемирие! – прошипел Седогрив, очевидно, ничуть от сего обстоятельства не в восторге. – На Орду нельзя полагаться ни в чем, Андуин, сколько раз мы уже этот урок проходили? Я думал, ты его усвоил.
Да, так оно и было. Орде Андуин не то чтобы доверял, однако, взвешивая их поступки, кое о чем судить мог. Будь они неверны своим обещаниям, вполне могли бы покончить и с Андуином, и с полководцами Альянса у ворот Оргриммара, хоть до хоть после той памятной мак’гора.
Помолчал он, подождал в надежде, что Седогрив успокоится, но тот побагровел от ярости, пышные бакенбарды его поднялись торчком.
Оторвав взгляд от советника и друга, Андуин оглядел лежавшие перед ним тела.
– Генн… Скоропалительные действия приносили нам вред куда чаще, чем рассудительность и осторожность. В погоню за тем, что может оказаться отвлекающим маневром, я без оглядки не брошусь.
Верховный экзарх Туралион согласно кивнул:
– Сейчас мы должны задаться вопросом: зачем Сильване Зандалар? Что ей могло там понадобиться?
– Да какая разница?! – загремел Седогрив. – Туралион, ты же сам говоришь: в первую голову королева зандалари заключила союз с Сильваной. Так, может, она блюдет данную ей клятву до сих пор? Может, она отреклась от Орды и прямо сейчас прячет изменницу с ее воинами у себя? А эти храбрецы, – тут он указал на павших разведчиков, – погибли из-за того, что доискались до правды?
Долг призывал Андуина держать сторону истины, какой она ни окажись. Мнения, высказанные обоими, он ценил весьма высоко, однако не мог отрицать, что предложение Туралиона куда более соблазнительно. И все-таки… все-таки…
– А знаете, благородные мои друзья, – негромко заговорил Андуин, – недавно мне напомнили об одном не столь уж давнем дне, об одном не столь уж далеком месте. О тихом месте среди нагорья Арати. О мирной встрече, устроенной, чтобы воссоединить семьи, разрушенные нежданными, неодолимыми силами…
Вздохнув, он оперся костяшками сжатых кулаков о край каменной плиты.
– Семьи людей и Отрекшихся встретились с чистой душой, искренне стремясь отыскать меж собой нечто общее, возродить былую любовь и привязанность, и многим это удалось. И что получили они за свое доверие, за свое милосердие? Были истреблены.
Подняв взгляд, Андуин обнаружил, что Седогрив, к счастью, притих, а румянец на его лице мало-помалу теряет яркость.
– Ваши советы для меня одинаково ценны. Туралион, возьми в помощь Аллерию Ветрокрылую и расследуй гибель разведчиков.
Выпрямившись, расправив плечи, король приложил руку к сердцу и увидел, что Туралион уверенно, одобрительно улыбается.
– Назначаю тебя главнокомандующим сил Альянса. Твоя задача – единственная задача – отыскать Сильвану Ветрокрылую, дабы мы смогли вынести ей приговор и покарать по заслугам. Ищи ее день и ночь, используй любые средства, какие только потребуются.
Туралион с привычным скромным достоинством склонил голову, принимая оказанную честь и задание.
– И сердце, и меч свой посвящаю правому делу.
С этой клятвой паладин, негромко позвякивая броней и кольчугой, с ног до головы озаряемый светом факелов, отправился выполнять поручение. Короли Гилнеаса и Штормграда помолчали, провожая Туралиона взглядами.
– Разумное решение, мой король, – сцепив перед собою руки, сказал Седогрив, когда оба остались одни. – Кто знает, каким дьявольским хитростям королева Таланджи выучилась от Сильваны! Сейчас в любом королевстве, даже в твоем, ползучие гады таятся под каждым камнем.
– Молюсь о том, чтобы тут ты ошибся, – откликнулся Андуин.
Странно, однако сейчас ему очень хотелось остаться в гробницах, присесть среди мертвых, постичь их боль, постичь их прошлое. Казалось, это гораздо легче встречи лицом к лицу с новым днем разочарований и неудач… но тела надлежало обмыть и похоронить как подобает.
– Во имя Света, Генн… я позабочусь о том, чтоб им оказали все заслуженные почести. Но как выбить имя каждого из солдат в камне, на самих звездах, чтоб их не забыли вовек?
– Они, Андуин, знали, что такое служба. И участи портных или пекарей не ожидали, – сказал Генн, успокаивающе, по-отечески приобняв короля. – Они знали, на что идут.
Но Андуин отвернулся, стряхнув с плеча его руку. Стоило только шагнуть за границу спасительного круга света, холод пробрал до мозга костей.
– Нет, Генн. Вряд ли они это знали. Как и любой из нас. Что ожидает нас в посмертии, что ожидает нас там, во тьме, где никогда не наступит рассвет, неведомо никому.