Лилиат слегка расстроилась. Она надеялась на нечто жестокое. Но приказ есть приказ. Вторая девушка, Триллани, отнеслась к просьбе бесстрастно.
– Будет выполнено, папочка, – произнесла она нежным сладким тоненьким голосом.
– Как прикажешь, мой Великий Отец, – преданно поклонилась Лилиат.
Лилиат и Триллани подошли к Саре. Та начала ненормально дрожать, из глаз полились слезы. Лилиат презрительно фыркнула, заметив это. Испуг сестры не проявлял в ней никаких эмоций. А Триллани это позабавило. Довольная улыбка озарила ее невероятно-красивое лицо.
– Нет! Нет! – отчаянно кричала Сара.
Триллани щелкнула пальцами, и в запястья Сары вонзились серебряные оковы, разрезающие кожу острым холодом. Сару охватила истерика. Дрожь бежала по рукам и ногам, слезы градом лились по щекам. Ей было так горько, так обидно. Сердце горело. Она не хотела, чтобы Отец так издевался над всеми, но больше ей приносило боль поведение родных сестер, которые желали ей смерти.
В пещеру залетел Арктур. Широко взмахивая темными крыльями, рассекая ими воздух, он остановился напротив повелителя. Красные полосы на белой коже жутко блестели при тусклом свете. А длинные клыки и когти выглядели еще страшней. Сердечко Сары начало учащенно биться, заметив Арктура, ведь она, несмотря на все, до сих пор чувствовала, как неравнодушна к нему.
– Гардос, мой друг, – заговорил Арктур, обратившись к Отцу Сары, – я нашел то, что может уничтожить Завесу между мирами и освободить тебя навсегда отсюда.
Сара была ошеломлена этим словам. Шок пронзил девушку насквозь. Она начала качать головой, с ужасом смотря на свой объект влюбленности. А Лилиат и Триллани между собой удивленно переглянулись. Но обе почувствовали надежду, от которой на лицах застыли довольные улыбки.
– Нет! Не смейте уничтожать Завесу! Арктур, мой милый, не смей! Это приведет к Хаосу! – кричала громко Сара, чуть не срывая своими воплями голос.
– Заткнись, мерзавка, – Лилиат в порыве ярости прижала ко рту Сары ладонь.
– "Арктур, мой милый"? – тихо повторила Триллани, улыбаясь, – не надейся, детка, он уже не твой милый, он другую любит, – сквозь зубы прошептала с наслаждением девушка.
Сара почувствовала, как от слов Триллани сердце начало разрываться по кускам. Боль затопила собой девушку изнутри.
"Между нами была раньше сильная связь, после которой я едва могу вступать с ним в телепатический контакт. Он думал, что заблокировал от меня свое сознание, но некоторые мысли я до сих пор слышу. И я знаю, что он придумал, что он задумал, чего он хочет. И мне страшно от этого…Но я могу предупредить Нефрита и Галактиона, чтобы они помешали Арктуру…Арктур, мой хороший, я до сих пор люблю тебя и хочу, чтобы ты разорвал с моим Отцом дружбу, ведь ты совсем другой…совсем…" – от безысходности быстро думала Сара.
Глаза Сары защипали новые горькие слезы. Но она продолжила мычать через ладонь Лилиат, наблюдая за Арктуром, которого продолжала чисто и искренне любить. Лилиат яростно зарычала, плотно прижимая свою руку к губам сестры.
– Позволь мне, сестренка, – Триллани вновь звонко щелкнула пальцами, и Лилиат кожей ощутила грубую ткань, которая прилипла к губам Сары и не давала ей произнести вслух что-либо.
– Удобно, – оценила Лилиат глазами ленту на губах сестры и слабо улыбнулась Триллани.
– Дочери мои, уведите предательницу отсюда, – произнес ледяным голосом Гардос.
Сара продолжила отчаянно мычать, однако Лилиат и Триллани, поклонившись Отцу, вывели девушку, отправившись запирать ее в темницу. Придерживая сестру, Лилиат и Триллани взмыли в воздух и улетели вниз. Отчаянные вопли Сары эхом отдалялись по пещере. Арктур равнодушным взглядом проводил силуэт бывшей, осознавая, что Сара полностью безразлична его каменному сердцу. Никаких чувств. Никаких эмоций. Сплошная черная пустота царила внутри Арктура.
– Рассказывай, мой друг, Арктуриан, что может уничтожить Завесу? – потребовал Гардос. В его голосе звучали громкие нотки ликования и предвкушения.
Арктур поднял на Гардоса свои блестящие глаза. Шесть зрачков ярко горели. А губы тихо прошептали:
– Прежде чем попасть в параллельную вселенную и уничтожить Завесу, мне нужно вновь посетить Землю…
******
Дзынь. Дзынь.
Песня звучала настолько громко, что заставила внезапно пробудиться. Рука нащупала холодную гладкую боковую поверхность тумбочки, поползла вверх и притронулась пальцами к телефону, лежащему с краю. Звон усиливал свою громкость, телефон вибрировал и скатывался ближе к краю. Сонными монотонными движениями успела схватить его перед тем, как тот чуть не упал, и разлепила веки. Часы показывали пол седьмого утра, а снизу высвечивался звонок от мамы.