"Ветер так не может", - подумалось Шорникову.
Полоса водяного орнамента тянулась вдоль суши до горизонта. Она точно повторяла все изгибы береговой линии и неутомимо плела необыкновенно сложный орнамент ряби и волн.
"Подводное течение? Невероятно и... как красиво!" Виктор от удивления даже не заметил, что придавил попутчика к стенке. Однако тот не возражал. Он тоже любовался причудами морской глади и удовлетворенно сопел.
- В Индии, например, давно поняли, что стихии не настолько бездумны и слепы, как это кажется человеку, - наконец высказался сосед. - Хотя с их обожествлением лично я не согласен.
Виктор очнулся и подвинулся на свое место.
- Течение... или косяки рыбы...
- Вы думаете? - попутчик усмехнулся. - А те круги - поклевки китов?
- Я не знаю, но этому наверняка есть разумное объяснение, - Шорников упрямо покачал головой.
- Вот в этом и заключается слабость современного человека, - сосед вздохнул. - Мы верим лишь в то, что придумали сами. В расщепленный атом, хирургию, электричество, химию... Все верно, мы рабы прогресса, материалисты до мозга костей. Но ведь и прогресс придумали тоже мы. Дабы сделать свое существование хоть немного комфортнее. Я не осуждаю науку или блага нынешней цивилизации. Просто грядет эра, в которую человечеством будет достигнута вершина горы Развития, и с этой вершины мы увидим, что дальнейший путь лежит вниз. По другому склону. И что мы будем делать? Покатимся обратно во мрак?
- До вершины еще очень и очень далеко, да и катиться с нее необязательно. Можно разбить лагерь прямо под облаками.
- Эк вы хватили! "Далеко" и "разбить лагерь"... Десять лет назад до глобального потепления было тоже далеко. Так мы считали. А что в результате? Оно просто - р-раз! - и наступило. И вовсе не через обещанные сто лет, а в наши дни. Вот и получается, науку, чтобы себя успокоить, мы освоили, а природу - нет. Раньше, от недостатка знаний, боялись всего на свете, теперь, от их же дефицита, ничего не боимся. Такой парадокс. А почему?
- Потому, что не разделяем технический прогресс и естествознание, Виктор снова взглянул в иллюминатор.
Лайнер уже выпустил шасси, и под ним показалось посадочное поле. Наука - это и есть инструмент для изучения природы. .
- Вы станете знатоком истории, культуры и повседневной жизни Китая, выучив язык, письмо, просмотрев все телерепортажи и прочитав все книги о нем, но вам не стать китайцем. - Самолет коснулся посадочной полосы, взревел двигателями и начал тормозить. Попутчик небрежно расстегнул привязной ремень. - Инструмент не сделает вас частью изучаемого объекта, не поможет вам побывать в его, пардон, шкуре. Чтобы понять природу, надо слиться с ее составляющими, надо установить контакт с ее стихиями.
- Утонуть, сгореть и испариться? - Шорников улыбнулся и, привстав, взял из шкафчика над креслом свою куртку. За бортом было жарко, и Виктор собирался запихнуть ее в кейс.
- Для начала следует узнать все имена. Чтобы понять, где расположена точка внутреннего взаимодействия стихий, - также вежливо улыбаясь, ответил попутчик. - Скорее всего, там найдется и... э-э... разъем для подключения "человека технического". Извините за такое упрощение.
- Понятно, - Виктор кивнул. - Было приятно побеседовать...
- Взаимно, - сосед указал глазами на куртку. - Помнете...
Шорников оценил наличие свободного пространства в кейсе и был вынужден согласиться. Чем тратить силы и нервы на утрамбовку, проще было перекинуть куртку через руку и спокойно доехать до порта. Там она обязательно пригодится. Даже в такую жару. Надевать помятую будет неудобно, а утюжить ее наверняка будет лень...
- Спасибо...
Виктор сошел по трапу одним из первых и больше попутчика не видел, хотя и оглядывался, зачем-то пытаясь найти его в толпе пассажиров. Зачем - он осознал, только выйдя из аэродромного автобуса. Из головы у Виктора никак не шли увиденные на море арабески и этот странный разговор об именах природных стихий. "Не благодаря человеку, а вопреки его усилиям, - вспомнилось Шорникову, - наступает новый период..." Попутчик несколько упомянул наступающую эпоху или эру, но так и не пояснил, что имеет в виду.
Впрочем, дорожные беседы - это отвлеченная лирика, а в жизни всем руководит конкретная и суровая проза. Через час Виктору следовало прибыть на другой конец города. Автобусом не успеть. Думать следовало об этом. Имена стихий тут были бесполезны.
- В город поедем? - подскочили сразу трое мужичков с ключами от машин на указательных пальцах. - Всего двести пятьдесят... Дешевле не найдете...
Зал прилета был полон калымщиков, готовых доставить пассажира хоть за море. Но у Виктора имелся горький опыт. Год назад его так вот и увезли в неизвестном направлении. В лес, полный ужаса и красного тумана. С тех пор он старался быть осторожным в любых мелочах.
Шорников протолкнулся сквозь заслон и торопливо вышел из здания аэропорта. Солнце слепило, а деревья и кусты вокруг ровно постриженного газона безмятежно шелестели. Это отгоняло неприятные воспоминания и даже бодрило. Виктор перевесил куртку на сгиб другой руки, надел темные очки и прямо по траве направился к стоянке "фирменных" такси.
Но у самой стоянки его неожиданно схватили под руки двое крепких типов и бесцеремонно затолкнули в микроавтобус с тонированными стеклами. Шорников даже не успел возмутиться...
- Извините за беспокойство, - один из сотрудников агентства вернул Виктору документы. - Специальная операция...
- Понимаю, - Шорников мельком взглянул на приложенную к документам визитку. - Но жалобу я все равно напишу.
- Ваше право, - агент криво улыбнулся. - Хотя, по старой памяти, могли бы простить нам такую мелочь. Всего хорошего, Виктор Валентинович.
- По старой памяти? - Шорников почувствовал не
приятный холодок. - Так вы из конторы Бориса Михайловича?
- Так точно.
- Ну ладно, - Виктор спрятал документы в карман тщательно обследованной агентами куртки и выбрался из автобуса.
Встреча с людьми из Управления его насторожила. Шорников давно понял, что агенты Бориса не появляются на людях без крайней необходимости. Что же заставило их не просто появиться, но и устроить довольно рискованную поголовную проверку всех пассажиров мужского пола?