— Каково последнее слово преступника? -- вынужденно спросил Эллеб у посла, что смиренно ждал своего конца.
– Кто сеет зубы дракона, тот пожинает смерть, – спокойно произнес посол, вдыхая последние в своей жизни глотки теплого воздуха.
– Драконов не существует. – Прошептал Эллеб на ухо послу, а затем скомандовал начинать.
Спустя мгновение солдат выбил бочку из-под ног посла, и тот судорожно задергался, закатив вверх широко раскрытые глаза. Лицо быстро налилось багрово-розовым цветом, а изо рта брызнула вспененная белая слюна. Наконец, прекращение отчаянных взбрыкиваний ознаменовало конец мучений повешенного и его кончину.
Как и призывал король, тысячи глаз одновременно наблюдали за послом, но далеко не всем это понравилось. Казнь еще больше стала раззадорила зрителей, которые при помощи всевозможных ругательных слов высказали свою позицию. Та сторона, основную часть которой составили моллы, поддержала действия власти аплодисментами, а другие, с магами во главе, осудили столь категоричною меру освистыванием. Затем словесные перепалки и толкотня переросли в массовый мордобой, из посохов чародеев ожидаемо полетели яркие искры, а из их уст прозвучали грозные заклинания. Они хаотично разлетались по толпе и подобно бомбам взрывались, раня всех подряд. Ожоги, царапины и ушибы в миг появились на каждом десятом. Зеваки поспешили отойти на безопасное расстояние, в то время, как между двумя противоборствующими силами лавинообразно завязалась битва не на жизнь, а на смерть, остановить которую солдатам удалось с трудом. Не вмешайся они вовремя, и посол магов был бы далеко не единственным, кто лишился жизни на площади в этот солнечный день. А так, толпу успешно удалось усмирить и разогнать по своим кварталам. Однако это помогло лишь на короткий период. Противостоянию был дан старт, и теперь уже его, подобно казни, никто не мог остановить.
Ночью по всей Цитадели разгорелись локальные стычки горожан, окончившиеся поджогом Святилища Луны и смертью нескольких жрецов. Вместе со святилищем добрая четверть квартала моллов в ту ночь также пылала ярким огнем, который было видно даже из пригородов Цитадели. Как оказалось позже, так наиболее инициативные маги отомстили за смерть своего посла. Небольшими группами они передвигались по ночным улицам и предавали огню жилища своих противников, а тех, кто оказывал сопротивление – жестко избивали.
Утром ситуация несколько успокоилась, но не сошла на нет. В город нагнали дополнительные отряды гвардейцев. Пока одни занимались наведением порядка на улицах, преграждая разъяренным моллам доступ к чародейскому кварталу, другие помогали пострадавшим, а третьи брали под охрану важнейшие объекты Цитадели. Город было не узнать, он готовился вспыхнуть с новой силой, а локальные стычки перерастали в полноценные городские бои, грозившие началом войны. Сейчас все зависело только от высшей власти Цитадели.
Месть чародеев вынудила моллов во главе с Эллебом собраться утром на экстренное собрание в Башне без всяких организационных условностей и лишнего пафоса. На собрании присутствовали все графы, кто только мог.
– Маги подняли восстание, – с озабоченностью в голосе произнес Хоррен, – наша святыня сгорела дотла, а ее служители убиты. Наши люди пострадали.
– Какие цифры?
– Более пятидесяти домов сгорели дотла, сотни пострадавших.
– Что по жертвам?
– По предварительным результатам – 26 погибших. – Сухо произнес Эклан.
– Это неприемлемо, – выступил возмущенный граф Кортнел, снискав поддержку среди своих. – Они допустили большую ошибку, и за нее надо наказать.