— Про сестру знал, а что поехали нет, — качаю я головой.
— Хм, — пожимает плечами мама. — Ну, давайте, ужинать. Андрей, давай бутылочку достань по случаю.
— Сейчас, — говорю я, — ещё одну минуточку.
Я звоню Пашке и он подтверждает, что Наташка с Геной и двумя охранниками уехала в Новосиб. Машину дал он, Пашка. Тэк-с…
Мы садимся за стол.
— Егорка, а там в Геленджике-то всё нормально? — спрашивает папа. — А то приедем с вещами, а никто и не ждёт. Я так понимаю, там с рабочим местом проблема какая-то, раз так затянули? Мы ж тут и машину уже продали и на работе проставились. Месяц назад практически…
— Нет, пап, всё нормально там, ждут вас. И тебя и маму.
— Конечно, после проектного института в трест ресторанов… — качает головой мама.
— Мам, не переживай, я же директора треста знаю хорошо, всё нормально будет. Будешь заниматься анализом проектов.
— Боюсь я, сынок, я же конкретно со строительством никогда не была связана.
— Ну, посмотришь, не понравится, найдём что-нибудь другое. А задержка… Там просто ремонт затянулся, поэтому всё сдвинулось. Бригада закарпатская, я же говорил, русины строят, пока приехали, пока материалы подвезли, всё затянулось, простои, сами знаете, как это бывает. Но в принципе ничего не меняется, всё у нас по плану. Отделка закончена, мебель куплена.
— А нашу куда? — удивляется мама.
— Здесь оставьте, — пожимаю я плечами. — Тут же будет… как её зовут, Маша?
— Да, Маша… Она в мед будет поступать.
— Ну а как ей без мебели жить?
Мама машет рукой:
— Ой, да поживёт на раскладушке. Чего ей, студентке нужно? Стол, да кровать. И так рада, что бесплатно пускают. Только, всё равно же квартиру заберут, раз мы в частный дом вселяемся…
— Посмотрим, может, проскочим, — говорю я. — У Гены однозначно отберут хату, она ведомственная, у них с этим делом всё чётко. А Машу прописать надо обязательно. Она же родственница?
— Прописали уже, она приезжала недавно из Новокузнецка своего. Валя, мать её, звонила вчера, так уж благодарила, так благодарила. Андрей, кто она тебе?
— Троюродная вроде сестра, точно не знаю, — отвечает отец. — Дочь двоюродной сестры моего отца.
— Егор! — вдруг произносит мама очень серьёзно. — Деньги за машину мы приготовили уже. Возьми и отнеси завтра же на фабрику.
— На какую? — не врубаюсь я.
— На швейную, у тебя же там кредит.
— Мам, да я его погасил давно. Мне в ЦК премии выдавали. За орден ещё.
— Не ври, — кивает отец. — За орден ничего тебе не давали.
— Сынок, — говорит мама трагическим шёпотом и качает головой. — Откуда всё это? Мы с папой ничего не понимаем. При посторонних, когда в Москву приезжали, не стали расспрашивать, чтобы праздник тебе не портить, но сейчас мы одни, в семейном кругу, поэтому скажи нам, в чём дело? Как объяснить всё это богатство? Ты что… с преступниками связался?
— Мам, ну ты что, с какими преступниками? Ты же видела моих знакомых на новоселье. Я, между прочим, два раза… нет, три раза с Брежневым встречался. Не с Жорой, а с его папой, Леонидом Ильичом. Один раз на совещании и дважды у него на даче. Кино вместе смотрели.
— И что, — хмыкает отец, — он тебе чемодан денег выдал? Такая квартира в Москве о-го-го…
— Про квартиру я ведь рассказывал. Это Галина помогла. Хозяин выезжал на ПМЖ в Израиль, вот она и подсуетилась, переоформила на меня.
— Подсуетилась… — печально повторяет мама. — Слово-то какое… Не из нашего лексикона. Мы с отцом так не привыкли. Мы всегда вкалывали от зари до зари, как все, а он так и вообще, ты сам знаешь. И ни о какой суетливости и жульничестве мы никогда даже не думали. И что, разве плохо жили? Нет, скажи, плохое детство у тебя было?
Я открываю рот, чтобы ответить, но ответ ей не нужен.
— Да, — продолжает мама, — есть люди и побогаче, но мы зато живём на свои честно заработанные. И тебя воспитывали так, что нужно честно трудиться. И воспитали, не хуже других, между прочим. Да только сейчас не узнаём тебя. Понимаешь? И очень беспокоимся. Богатство и блага… — это может и приятно, да только совсем не главное в жизни. Порядочность, вот что важно, чтобы никто не мог за спиной слова плохого сказать. Чтобы от стыда не гореть. Людям в глаза открыто, чтобы смотреть. Вот что главное.
Блин… К такому разговору я не готов… Не подумал, что придётся на такую тему объясняться.
— Мам, да богатство совсем ни при чём. Я не ради богатства вкалываю. Это лишь побочный продукт. Но не отказываться же, раз такое дело. Я вообще-то ради будущего России стараюсь, а не ради мошны и машины.
— Не знаю, — вздыхает она. — Дома эти. Это же какие деньжищи!