Настоящая стража находилась за колоннами. Там сидели Девы Копья, застывшие так неподвижно, что, казалось, сливались с камнем, хотя их куртки и штаны в серовато-бурых разводах были предназначены для того, чтобы маскироваться в Пустыне. Шестеро Дев, шестеро айильских женщин, предпочитающих жизнь воительниц хлопотам у домашнего очага, бесшумно скользнув к двери в мягких, зашнурованных до колен сапогах, преградили ему путь. Все они были загорелыми и рослыми, самая высокая была лишь на пядь ниже Перрина. Волосы Дев, разных оттенков рыжего цвета, были коротко острижены. Две держали в руках короткие роговые луки, и, хотя они не были натянуты, воительницы успели наложить стрелы на тетиву. Остальные были вооружены тремя или четырьмя короткими копьями, и у каждой был маленький круглый щит. Хоть древки копий и были короткими, зато наконечником можно было пронзить человека насквозь, так что из спины торчала бы пара дюймов стали.
– Вряд ли я позволю тебе войти, – заявила женщина с огненно-рыжими волосами и улыбнулась, как показалось Перрину, не без ехидства. Впрочем, улыбка айилки ничего не значила: у айильцев не принято выражать свои чувства. – Сдается мне, сегодня он не желает никого видеть.
– Позволишь ты или нет, Байн, но я войду.
Не обращая внимания на копья, Перрин взял ее за плечи. Однако это не слишком ему помогло – Байн ухитрилась приставить копье к его шее с одной стороны, тогда как Чиад, Дева с волосами посветлее, приставила свое копье с другой. Стоит воительницам немного нажать – и наконечники встретятся у него в горле. Остальные Девы лишь наблюдали – они были уверены, что Байн и Чиад в состоянии справиться и без них. Впрочем, Перрин не растерялся.
– Некогда мне с вами препираться, – заявил он, – к тому же вы, помнится, не больно-то слушаете тех, кто вам перечит. Так что я пошел. – С этими словами Перрин легонько приподнял Байн и отодвинул ее в сторону.
Чиад достаточно было лишь чуточку надавить копьем, чтобы брызнула кровь, но, увидев расширенные глаза Байн, она убрала острие и усмехнулась:
– А может, показать тебе одну игру, которая называется «Поцелуй Девы»? По-моему, у тебя не худо бы вышло. Уж во всяком случае, ты бы кое-чему научился.
Одна из стражниц громко расхохоталась. Наконечник копья Чиад покинул его шею.
Перрин глубоко вздохнул, надеясь, что Девы этого не заметили, – с того момента как их копья коснулись его шеи, он впервые осмелился перевести дух. Правда, ни одна из них не прикрыла лица, их шуфы, напоминавшие темные шарфы, были обернуты вокруг шеи, но Перрину было неведомо, всегда ли айильский обычай требовал прикрывать лицо вуалью перед убийством.
– Может, как-нибудь в другой раз, – сказал Перрин.
Девы ухмыльнулись: видно, Байн сказала что-то смешное, а то, что он не понял шутки, развеселило их еще пуще. Том говаривал, что всякий спятит, пытаясь понять женщину, откуда бы она ни была родом и какое бы положение ни занимала. И он, конечно, был прав.
Перрин протянул руку к золоченой дверной ручке в виде оскаленной львиной морды, когда Байн промолвила:
– Ну смотри, тебе за это ответ держать. Он только что выставил кое-кого, и уж поверь, эта персона могла бы составить ему куда более приятную компанию.
«Понятно, кого она имеет в виду, – подумал юноша, распахивая дверь, – ведь отсюда выходила Берелейн. Что-то сегодня творится невообразимое…»
Однако стоило Перрину бросить взгляд на комнату, как он и думать забыл о Первенствующей Майена: зеркала были разбиты, весь пол усеян стеклянными брызгами, осколками фарфора и пухом из распоротых перин. Раскрытые книги валялись между перевернутых стульев и табуретов. А в ногах кровати, тяжело привалившись к одному из поддерживающих балдахин столбов, опираясь на Калландор, сидел Ранд, глаза его были закрыты. Выглядел он так, будто выкупался в крови.
– Зовите Морейн! – распорядился Перрин, обращаясь к айильским стражницам. Жив ли Ранд? Если жив, ему потребуется лечение Айз Седай. – Скажите, чтоб поторопилась! – Он услышал, как позади кто-то ахнул и сорвался с места.
Ранд поднял голову. Лицо его напоминало кровавую маску.
– Прикрой дверь, Перрин.
– Ранд, скоро придет Морейн… Ты пока отдохни… Она…
– Перрин, закрой дверь.