– Да я ничего не делал, только боролся за свою жизнь, – сухо отозвался Ранд. Морейн открыла было рот, но он продолжил: – Вы думаете, я мог направлять Силу, сам того не ведая? Но я не спал – все происходило наяву. – Ранд покачнулся и крепче ухватился за меч.
– Даже ты не в состоянии ничего направлять во сне, разве что Дух, но с Духом это никак не связано, – холодно заметила Морейн. – Лучше расскажи мне, что же на самом деле здесь произошло.
Ранд начал описывать все, что с ним приключилось, и Перрин чувствовал, как мурашки пробегают у него по коже. Плохо дело, когда на тебя набрасывается топор, но топор – это хотя бы что-то вещественное. А когда вылезают из зеркал и кидаются на тебя твои же отражения… Юноша непроизвольно переступил с ноги на ногу, стараясь не наступить на осколки стекла.
Уже начав свой рассказ, Ранд вдруг оглянулся и бросил быстрый взгляд на сундук. В тот же миг усеивавшие крышку сундука осколки смело на пол, словно по сундуку прошлась щетка. Ранд обменялся взглядом с Морейн и продолжил рассказ. Перрин так и не понял, кто из них очистил сундук. О Берелейн Ранд не упомянул ни словом.
– Это, похоже, был кто-то из Отрекшихся, – заключил Ранд, – возможно, Саммаэль. Вы говорили, что сейчас он в Иллиане, но по меньшей мере один из них орудует в Тире. Мог Саммаэль дотянуться до Твердыни из Иллиана?
– Нет, даже если бы он обладал Калландором, – твердо заявила Морейн. – У всякого могущества есть пределы. Саммаэль всего лишь человек, а не сам Темный.
«Всего лишь человек? – подумал Перрин. – Не очень-то подходящее определение».
Человек. Мужчина, который способен направлять Силу, но при этом каким-то неведомым способом ухитрился не сойти с ума – во всяком случае, до сего дня. Саммаэль обладал, по-видимому, не меньшей силой, чем Ранд, но куда лучше умел ею пользоваться. Человек, который по доброй воле встал на сторону Тени и провел три тысячи лет, разделяя с Темным его заточение. Слова «всего лишь человек» меньше всего подходили к Саммаэлю, как и ко всем прочим Отрекшимся, и мужчинам, и женщинам.
– Выходит, кто-то из них здесь, в городе. – Ранд опустил голову, но тут же выпрямился и оглядел присутствующих. – Но я не буду больше дичью для них, я буду охотиться сам. Я найду его или ее, и тогда…
– Но это не Отрекшийся, – отрезала Морейн, – думаю, что нет. Это было бы слишком просто. И слишком сложно.
– Не надо загадок, Морейн, – спокойно заговорил Ранд. – Если это не Отрекшийся, то кто или что?
Айз Седай не спешила с ответом, и было неясно – то ли она в нем не уверена, то ли размышляет, что ей стоит открыть.
– Поскольку печати, удерживающие Темного в его узилище, ослабевают, – произнесла она наконец, – наверное, неизбежно, что некие… миазмы… проникают наружу, в то время как он пребывает в заточении. Подобно тому, как пузыри от падали, гниющей на дне пруда, поднимаются на поверхность. Но эти пузыри не простые, поэтому они будут плыть по Узору, пока не зацепятся за нить и не лопнут.
– Свет! – не сдержавшись, воскликнул Перрин. Морейн перевела на него глаза. – Вы хотите сказать, то, что приключилось с… Рандом, должно случиться с каждым?
– Не с каждым. Во всяком случае, до поры до времени. Поначалу, я думаю, таких проскальзывающих сквозь трещины пузырей будет немного. Ну а потом – кто знает? А поскольку вокруг та’веренов сплетаются нити Узора, мне сдается, что именно та’верены будут притягивать эти миазмы в первую очередь.
В глазах Морейн Перрин прочел: она знает, что не один Ранд испытал подобный кошмар. Улыбка, промелькнувшая по лицу Айз Седай, сказала юноше, что он может утаить случившееся с ним от кого угодно, только не от нее.
– Боюсь, уже в ближайшие месяцы – на годы я загадывать не берусь, это было бы счастьем – многие узрят такое, что поседеют, если, конечно, останутся живы.
– А Мэт? – спросил Ранд. – Вы знаете, что с ним?.. Он не?..
– Довольно скоро я это узнаю, – спокойно ответила Морейн. – Того, что случилось, уже не изменить, но, думаю, все же можно надеяться. – Голос ее звучал уверенно, но исходивший от нее запах говорил Перрину об обратном.
И тут вмешался Руарк:
– С ним все в порядке. Или было в порядке до недавних пор. Я встретил его, когда шел сюда.