— Да осияет вас Свет, и да будет длань Творца простерта над вами.
— Я не желаю слышать это от тебя, — сказала Найнив. Голос ее звучал ровно и спокойно, но она перекинула косу на грудь и зажала ее кончик в кулаке — явный признак раздражения или беспокойства. Однако Эгвейн полагала, что сейчас дело не в этом. В отличие от Эгвейн, взгляд Джойи на Найнив не действовал, ее этим не проймешь.
— Я раскаялась в своих прегрешениях, — невозмутимо отозвалась Джойя. — Дракон возродился, он овладел Калландором. Пророчество исполнилось. Теперь я вижу, что Темному предстоит пасть. Сколь долго бы ни блуждала душа в Тени, ей всегда открыт путь для возвращения к Свету.
С каждым словом Джойи лицо Найнив становилось все мрачнее. Эгвейн была уверена, что сейчас она разгневана до того, что вполне готова направлять Силу, и скорее всего воспользовалась бы ею, чтобы задушить Джойю. Само собой, Эгвейн верила в покаяние Джойи не больше Найнив, но рассказ Приспешницы Темного мог быть и правдивым. Вполне могло статься, что, все взвесив и обдумав, она решила перейти на сторону тех, кого считала победителями. Впрочем, возможно, она просто тянет время, рассчитывая, что ей придут на выручку.
Айз Седай не способны лгать. Даже утратившие право именоваться сестрами не лгали впрямую. Обет правдивости был первым из Трех Обетов, приносившихся с Клятвенным Жезлом в руках, и преступить его не было дано никому. Но кто знает, какие клятвы они давали Темному, присоединяясь к Черным Айя, и не умаляли ли эти клятвы силу Трех Обетов. Ладно. В конце концов, Амерлин послала их в погоню за Черными Айя, за Лиандрин и дюжиной ее подручных, совершивших убийство и скрывшихся из Башни. И единственным способом напасть на их след было выведать у этих двух все, что возможно.
— Расскажи-ка нам снова свою историю, — потребовала Эгвейн, — но на этот раз другими словами. Мне надоело выслушивать заученный рассказ. — Если Джойя лгала, это позволит ее уличить. — Мы тебя послушаем. — Последнее было сказано ради Найнив. Та громко фыркнула и кивнула.
Джойя пожала плечами:
— Как вам будет угодно. Дайте подумать. Хорошо, другими словами, так другими словами… Мазрим Таим, Лжедракон, которого удалось захватить в Салдэйе, способен направлять Силу и обладает невероятным могуществом. Если верить донесениям, таким же, как Ранд ал'Тор, или почти таким же. Лиандрин намерена освободить его, прежде чем он будет отправлен в Тар Валон и укрощен. Он будет объявлен Возрожденным Драконом, примет имя Ранда ал'Тора и начнет невиданную бойню, какой мир не видал со времен Войны Ста Лет.
— Это невозможно, — вмешалась Найнио. — Сейчас, когда Ранд явил себя миру, Узор не примет Лжедракона.
Эгвейн вздохнула. Об этом говорилось и прежде, но тогда Найнив оспаривала такую точку зрения. Эгвейн сомневалась, что Найнив действительно считает Ранда Возрожденным Драконом, что бы она там ни говорила. Пророчества, Калландор и падение Твердынивсе это не могло перевесить того, что Найнив присматривала за Рандом, когда он был малышом. Ранд был родом из Эмондова Луга, а Найнив и по сей день считала попечение о жителях родной деревни своим первейшим долгом.
— Это тебе Морейн сказала? — спросила Джойя с оттенком презрения в голосе. — Но ведь Морейн почти сразу после посвящения в сестры покинула Белую Башню, она провела слишком мало времени в кругу сведущих. Наверное, она неплохо знает сельскую жизнь, возможно, даже разбирается в политических интригах, но вправе ли она толковать о вещах, требующих обстоятельного изучения? Хотя возможно, она и не ошибается. Может быть, Мазрим Таим и не пожелает провозгласить себя Возрожденным Драконом, но разве что-то изменится, если за него это сделают другие?
Эгвейн очень хотелось, чтобы вернулась Морейн. Эта женщина не стала бы держаться столь вызывающе в ее присутствии. Джойя знала, что они с Найнив всего лишь Принятые.
— Продолжай, — произнесла Эгвейн почти так же резко, как Найнив, — и помни: другими словами.
— Конечно. — Джойя кивнула, будто в ответ на вежливое обращение, но глаза ее сверкнули, точно черные угольки. — Думаю, результат для вас очевиден. Ранда ал'Тора обвинят во всех злодеяниях… Ранда ал'Тора. Никакие доказательства того, что это два равных человека, ничего не дадут. В конце концов, кто знает, на что способен Возрожденный Дракон? Возможно, он может находиться в двух местах одновременно. Даже отпетые смутьяны, которые вечно собираются вокруг Лжедракона, могут заколебаться, и лишь самые закоренелые злодеи поддержат Ранда ал'Тора Кровавого. Все народы ополчатся против него, как во времена Айильской Войны, — Джойя одарила Авиенду извиняющейся улыбкой, неуместной в ее безжалостных глазах, — но только не в пример быстрее, чем тогда. Даже Возрожденный Дракон не сможет вечно противостоять целому миру. Он будет сокрушен еще до начала Последней Битвы, его сметут те, кого он собирается спасти. Темный обретет свободу, и тогда настанет день Тармон Гай'дон. Тень накроет мир и навеки изменит Узор. Таков план Лиандрин. — В голосе Джойи не было и следа удовлетворения или ужаса.
История ее звучала правдоподобно, куда правдоподобнее рассказа Амико о случайно подслушанном обрывке разговора, но Эгвейн больше верила Амико, чем Джойе. Может быть потому, что предпочитала верить ей. Легче отвести неясную угрозу, исходящую из Танчико, чем расстроить кровавый замысел Лиандрин поднять против Ранда все человечество. Нет, думала она, Джойя лжет. Несомненно лжет.
Он они не могли оставить без внимания оба рассказа, как, впрочем, не могли и рассчитывать на успех, проверяя обе истории.
Дверь распахнулась, и в комнату вошла Морейн, а следом за ней Илэйн. Дочь-Наследница, нахмурясь, уставилась в пол: по-видимому, ее одолевали мрачные мысли. Но Морейн… от обычной бесстрастности Айз Седай не осталось и следа. Лицо ее было искажено яростью.
Глава 6. ДВЕРЬ
— Ранд ал'Тор, — процедила Морейн сквозь зубы, ни к кому не обращаясь, — дубина неотесанная, ослиная башка, такой же, как и все… мужчины!
Илэйн сердито вздернула подбородок. Лини, нянчившая ее в детстве, говаривала, что скорее удастся спрясть шелк из свиной щетины, чем сделать из мужчины хоть что-нибудь путное. Правда, это не могло служить оправданием для Ранда.
— Таких уж парней мы растим в Двуречье, — подала голос Найнив, с трудом пряча довольную ухмылку. Наверное, Найнив казалось, что она умело скрывает свою неприязнь к Морейн, хотя в действительности дело обстояло совсем иначе. — И у наших женщин не бывает с ними особых хлопот.
Судя по испуганному взгляду, брошенному на нее Эгвейн, последнее утверждение было столь далеко от истины, что Найнив следовало бы прополоскать рот.
Морейн нахмурилась, будто намереваясь сказать в адрес Найнив нечто еще более язвительное. Эгвейн поежилась, не зная, что предпринять, чтобы предотвратить назревавшую ссору. Ранд не шел у нее из головы. Он не имел права! Но какое право имела она сама?
— Что он натворил, Морейн? — спросила Эгвейн. Айз Седай обернулась к Эгвейн и смерила ее таким тяжелым взглядом, что девушка отступила на шаг и, раскрыв веер, принялась нервно им обмахиваться. Но, скользнув по Эгвейн, взгляд Морейн остановился на Джойе и Амико. Джойя настороженно поглядывала на. Айз Седай, Амико же была связана, стояла лицом к стене и ничего не видела и не слышала.
Илэйн спохватилась, сообразив, что Джойя не связана. Торопливо, надеясь, что никто не заметит ее порыва, она проверила щит, отделявший Джойю от Истинного Источника. Джойя пугала ее чуть ли не до смерти, тогда как Эгвейн и Найнив боялись пленницы не больше, чем Морейн. Иногда бывает очень нелегко проявить смелость, подобающую Дочери-Наследнице. Илэйн частенько жалела о том, что ей недостает той уверенности, с которой держались ее подруги.
— Стражники, — пробормотала Морейн себе под нос, — видела я их в коридоре. — Она разгладила свое платье, стараясь взять себя в руки, однако видно было, что далось ей это не без труда. Илэйн просто не верила своим глазам: никогда прежде ей не случалось видеть, чтобы Морейн до такой степени потеряла самообладание. Стало быть, была у Айз Седай на то веская причина. Правда, не больше, чем у нее, Илэйн. Но есть ли причина у меня? — задумалась девушка. Она поймала себя на том, что не хочет встречаться глазами с Эгвейн.