Подросток взглянул на Талию. Отвернувшись, принцесса пристально и долго смотрела на горы. Он не видел ее лица, но она как раз этого и хотела.
Когда Холт впервые услышал, что король Годрик пал в последней битве за Толлпас, то воспринял эту новость, как очередную гору грязной посуды, которую слуга вывалил в его таз. Теперь же он относился к случившемуся совсем иначе. Талия была его другом. Она многое потеряла в этих бледно-голубых горах. А потом потеряла еще больше.
Броуд снова оказался прав: стоило хорошенько подумать, кому из них двоих было тяжелее.
Послеполуденное солнце окрасилось в темно-оранжевый, и тогда принцесса снова окликнула его.
– Облака не рассеиваются!
Холт осмотрел горизонт прямо перед собой. Ему казалось, что за черно-серой кромкой облаков смутно виднеется сумрачное небо.
– Ты уверена?! – крикнул он в ответ.
– Эти горы означают, что мы пересекли озеро Луриэль. Сейчас мы, скорее всего, летим над центром города. Похоже, что эти облака тянутся до самых берегов Ист-Уэлда.
Она вытянула шею, приподнимаясь, будто хотела все же увидеть, нет ли разрыва в тучах. Снова опустившись на спину драконицы, принцесса покачала головой.
– Нам придется спуститься.
– Разве мы не можем полететь дальше на восток, пока не закончатся черные облака? А потом, когда покажется город, вернуться под ними?
– Я не хочу тратить на дорогу еще один день, – объяснила Талия. – Я рассчитывала, что мы прибудем в город до наступления темноты. Так что времени почти не осталось.
Холт кивнул и похлопал Эша по шее. Они уже начали заклинание обмена чувствами, когда Талия предупредила:
– Я пойду первой!
Принцесса обнажила свой меч, и Пира грациозно скользнула вниз сквозь облака, скрываясь из виду.
В тот момент, когда обмен чувствами заработал, Холт ощутил, как дрогнула связь. Это точно не было хорошим знаком. Подросток только-только приспособился к новым ощущениям, когда рык Пиры ворвался в его сознание.
– Они повсюду. Ныряй сейчас и не останавливайся!
Голова загудела, и едва Холт успел принять к сведению это предупреждение, как из черных облаков повалили осы. И в этот раз не одни. За ними следовали огромные неповоротливые жуки, похожие на рыцарей в доспехах, бесчисленное количество зараженных птиц, среди которых Холт разглядел чаек… И это скопище чудовищ жужжало и визжало.
А еще среди них был павший, но возрожденный к жизни Скверной дракон.
К какому типу он относился при жизни, сказать было уже невозможно. Его чешуя стала серо-зеленой, шкура плотно обтягивала кости скелета, из мертвых глаз текла желчь, а в открытой пасти собиралась призрачная сила.
Эш камнем устремился вниз.
Прежде чем они прорвали облака, подросток успел глубоко вдохнуть, и его мир погрузился во тьму. Враги преследовали их со всех сторон.
Но худшее ждало впереди. Сотни и сотни темных силуэтов слетались к ним. Внизу Пира и Талия прокладывали огненный след, торопясь укрыться за стенами белого города. Эш мчался за ними. Холт вскрикнул, когда волна жара ударила в лицо. Он пригнулся так низко, как только мог, чтобы не ослепить своего дракона, но от дыма все равно защипало в глазах.
Эш вертел головой, выплескивая на врага лунную энергию, но удалось ли ему в кого-то попасть на такой бешеной скорости? Холт сам поднял обе руки и начал метать Лунные Шоки так быстро, как только получалось сформировать новый заряд. Он с силой сжимал ногами бока Эша, и правую резало точно ножом, а повязка пропиталась свежею кровью.
Разум отказывался поспевать за происходящим. Мир вокруг наполнился болью, криками, ревом, светом, огнем и жжением. Обжигала не только магия Талии, но и его связь с Эшем. Душа Холта тоже полыхала. На этот раз связь колотилась так сильно, что действительно сломала ему ребро. Задохнувшись, Холт ахнул…
И все же они ныряли – вниз, вниз, вниз, набрав небывалую скорость, пока все остальные звуки не перекрыл рев, который Холт тут же узнал.
Клеш. Клеш и Сайлас нашли их.
И в тот момент, когда надежды уже не осталось, громкие глухие звуки присоединились к царящей вокруг какофонии. Длинные стрелы со сверкающими стальными наконечниками стремительным залпом вылетели из города.
Рой рассеялся.
Путь был открыт.
Казалось, что отвесные белые стены поднимались прямо из темных вод озера. Меж зубьями башен мерцали факелы, а шлемы отражали свет костра, как множество свечей. Сотни тяжелых баллист выстроились вдоль более мощных, чем в форте Кеннет, заграждений. И каждая выстреливала залпами толстых стрел, чтобы помочь им спуститься.