– Внимание, Сайлас Сильверстрайк вскоре прибудет в замок. Командор Денна желает, чтобы пир начался раньше. Боюсь, придется трудиться без перерывов, если хотим удовлетворить ее просьбу.
Ответом был громкий тяжелый вздох, но постепенно все вернулись к работе. Вскоре Иону окружили судомойки и кухонная челядь. Все жестикулировали и что-то объясняли.
Ошеломленному Холту понадобилось какое-то время, чтобы переварить эту новость. Их форпост, расположенный, можно сказать, на краю света, нечасто посещали такие прославленные Всадники. И теперь подростку ничего не светит, кроме гор грязной посуды и пылающих жаром кухонных стен.
– Холт, господи, мешай это скорее!
Испуганный крик отца вывел Холта из задумчивости. Еще не заглянув в кастрюлю, подросток понял, что произошло. Мясо начинало подгорать.
Холт попытался спасти его, но бекон и оленина прилипли к стенкам. Нехорошо вышло. В панике он схватил чашку с водой – ее нужно было добавить чуть позже, и вылил ее в кастрюлю. Раскаленное дно зашипело, из кастрюли повалил пар. Теперь мясо и грибы удалось отскрести от дна, и Холт быстро опрокинул туда же два стакана вина.
К этому моменту отец подбежал к плите, его лицо побагровело от беспокойства. Он выхватил ложку у Холта и начал помешивать содержимое, как будто это могло что-то исправить. Потом Иона снял кастрюлю с горячих углей и переставил на более холодную сторону плиты.
– Из всех блюд, парень, ты решил испортить именно это, – пробормотал он. – О чем ты только думал?
Сам того не желая, подросток покосился в сторону лестницы, и отец вздохнул.
– Знаю, ты… разочарован.
Вернувшись к разделочной доске, Холт потянулся к мешку с грибами, чтобы все нарезать заново.
– Прости меня. Я сейчас все приготовлю, а потом вернусь к мытью…
– Холт, – сказал отец мягче.
– Я не буду тебе мешать.
Подросток взял нож, но отец накрыл его руку своей.
– Иногда такое случается.
– Я не должен был…
– Нет, но ты устал. Мы все устали.
Темные мешки под глазами Ионы были тому подтверждением.
Холт вытер руки первой подвернувшейся тряпкой и потер веки. Из-за предстоящего приема и связанных с этим тревог последние дни они оба почти не спали. А теперь добавилась эта спешка.
– Это все несправедливо, – пробормотал подросток.
– Да, это так. Но кто мы такие, чтобы спорить со Всадниками? Если они хотят, чтобы ужин был готов на несколько часов раньше, так и будет.
Холт взглянул на почерневшую кастрюлю. По крайней мере, он мог бы попытаться что-то сделать.
– Если позволишь, давай я приготовлю цыплят для дракона Сильверстрайка…
Иона покачал головой.
– Почему? – спросил Холт.
– Для начала потому, что ты уже испортил одно блюдо.
– Знаю. Прости. Я отвлекся, но я способен нафаршировать и зажарить пять цыплят.
Иона потер переносицу.
– Мы это уже обсуждали, Холт. Нам поручено пожарить птицу с большим количеством масла и тимьяна, и ничего другого…
– Но в нашей поваренной книге говорится, что штормовые драконы предпочитают, когда…
Иона тяжело вздохнул.
– Тебе всего пятнадцать.
– Скоро я официально стану твоим учеником.
– Даже будь ты моим учеником, я бы не позволил подавать непроверенное блюдо, не говоря уже о том, чтобы испытывать его на таком драконе, как Клеш.
– Но…
– На что ты надеешься? Что дракон Сильверстрайка будет так впечатлен, что тебя вызовут в большой зал и Летный Командор тут же сделает тебя Всадником?
Холт опустил голову.
– Люди из низших слоев становились Всадниками и раньше…
Эти легенды знали все. В них говорилось о том, как Седрик Простолюдин защитил Бренин от вторжения Скверны и, уничтожив их Королеву, сам умер от ран. А еще о Смиренной Хильде, прекрасной молодой женщине, которая вопреки всеобщему осуждению вышла замуж за Всадника и, когда ее супруг пал в бою, установила связь с драконом своего мужа. Подобное было возможно. Истории этих людей служили тому подтверждением.
– Какое имя носит наша семья? – Теперь отец говорил уже серьезно.
– Кук.
– И какое имя она будет носить?
– Кук.
– Так устроена жизнь, Холт. Пытаться бороться с этим – все равно что быть мышью, которая осмелилась сразиться с драконом.
Уставившись в пол, Холт пытался справиться с потоком захлестнувших его эмоций. Он чувствовал себя бессильным. Обреченным. Испуганным. Что, если отец прав: его жизнь уже определена навсегда и ничего иного не случится.
В происходящем не было вины его отца, но именно он стоял сейчас перед Холтом. Не в силах больше сдерживаться, подросток поднял голову и посмотрел Ионе прямо в глаза: