«Мы хотели дать тебе выспаться. Ты так давно нормально не спала», – заявила она, объясняя, почему меня не позвали на совет.
Теперь я крутила в руках травинки, то засовывая их в рот, то выпуская обратно, наполняя рот сладкой горечью. Меня многое должно волновать, но перед глазами вставал момент, когда я в теле Клэрии принимала протянутую руку мужчины.
Он совсем не похож был на Ника. Светловолосый, почти неземной красоты. Мужчина выглядел как гость из другого мира. Сновидение что-то перевернуло во мне, отчего теплело ниже живота и шумело в ушах, а на щеках расцветал румянец. Отголосок эмоций Клэрии. Ее любви к Каргу.
Но почему я это чувствую? Я теряю себя? Становлюсь ею?
Мысль испугала, и я невольно прикусила язык. Досадливо поморщившись, остановилась, а подняв голову, увидела Арта, выходящего из самого крупного шатра в центре деревни. От него во все стороны, как волны, расходились шатры поменьше, а по краям деревни возвышался небольшой частокол в половину человеческого роста. Повсюду сновали курицы и слышалось блеяние овец. И стоял запах крови. Марка передала, что вечером состоится пир в мою честь. Вот к нему и готовились.
Я первая подошла к мужу и за руку увела подальше от множества любопытных глаз. Хоть он и выглядел потрепанным, однако в его глазах стояло облегчение, а рука сжимала мою нежно. И первое, что он сделал, как только мы остались одни – поцеловал деликатно и очень осторожно. А потом с силой встряхнул за плечи и воскликнул:
– Сэл, почему ты никого не слушаешь?! Тебе же было велено сидеть в трюме, за каким морвиусом ты полезла в гущу сражения? – он дрожал от гнева, сквозь который проступала опостылевшая тревога. Она вязла на зубах, и от нее внутри все опало.
Я высвободилась и обхватила себя за плечи, пытаясь унять противный холод, который частенько испытывала, когда ссорилась с Артом.
– Деян чуть с ума не сошел, когда не нашел тебя в тонущем корабле! Он думал, что ты погибла, и если бы не Анка…
– Которой совершенно не возбраняется участвовать в битвах, – как бы вскользь заметила я.
Это стало последней точкой. Арт набросился на меня, как какой-то сумасшедший, стягивая через голову пончо и бросая под ноги. А потом, несмотря на мои возражения, содрал и брюки, и ткань вокруг груди, и даже нижнее белье, невзирая на отчаянное сопротивление! Только когда я осталась полностью обнаженной, он резко успокоился.
– Посмотри на себя внимательно, кэрра Селеста Гадельер, – с какой-то мрачной торжественностью заявил муж, заставляя убрать руки от бедер и груди. – Морвиус бы тебя подрал, смотри же Сэл, что ты с собой сделала!
Горячая волна гнева застилала глаза, и я не понимала, о чем он. Парочка швов, немного разноцветных синяков. Ну да, я так и не оправилась после обличья утопленницы, и кожа до сих пор не потемнела, отливая какой-то фарфоровой бледностью. Конечно, на рыбе и солонине особо не раздобреешь! Но я и не чувствовала себя увечной. Проступающие ребра и острые коленки не делают меня слабачкой. Сила – внутри.
– У тебя нет сил. Ты измождена. Ходишь во сне. Плачешь, когда думаешь, что я не вижу. И постоянно споришь, когда все, чего желаю – чтобы ты была в безопасности и здорова! – с жарким сожалением в голосе говорил Арт, заламывая брови и обводя каждый порез на моем теле, не касаясь кожи. Будто я – тончайший фарфор, способный разлететься на куски от малейшего дуновения ветерка.
– Но ты бросаешься в огонь, будто считаешь себя бессмертной, Сэл. Так нельзя. О, духи предков, я не переживу, если вновь увижу твою смерть… – его голос дрогнул, и я увидела глубоко запрятанную в душе мужа боль. Он состарился, как это бывает, если шагнул за пределы своего воображения, ныряя в самую тьму. Будто, если нет меня в этом мире, значит, и самого мира нет вовсе.
И тогда меня проняло. Я потянулась к нему, припала к груди, прижимаясь изо всех сил, зажмурившись, чтобы стереть образ из памяти, оставив только тепло мужского тела, такой родной и знакомый запах. Чувство, когда тебя крепко-крепко сжимают, помещая в маленький домик безопасности, где нет никаких бед и тревог. Только тепло. Только любовь.
Когда его губы отыскали путь к моим, я подалась навстречу, впервые ощущая, что это правильно. Что это мой дом.
Глава 5. Шаманизм
В голове вертится незамысловатая песня, лихо перескакивая с одного куплета на другой, вращаясь, как юла, в такт шагам. Я сбиваю мелкие камни, сама нахохлилась, как воробей – к вечеру похолодало. С горных елей тянет морозом, и ночью обязательно пойдет снег. Кутаясь плотнее в пончо, киваю проходящим жителям деревни, а они в ответ осеняют символом Клэрии.