– Я извиняюсь за вторжение, благородная кэрра, поверьте, оно было непреднамеренным и незапланированным. В ваш мир я пришел только из-за крайней нужды и готов уйти по первому требованию.
– Кажется, оно уже было произнесено, – лукавство мелькнуло в ее глазах.
Девушка словно потешалась над ним, переминаясь с ноги на ногу и поглядывая за его спину. Обернувшись, король увидел, что давешний компаньон Клэри остался стоять за воротами. Исчезли лошади, пропали арбалеты, а лицо мужчины спало, превратившись в расплывчатую маску. Всего лишь тень. Воспоминание.
– Может, вы все-таки проявите хотя бы толику великодушия? Я займу у вас совсем немного времени, признаться честно, у меня его и так маловато…
Она еще раз оглядела его, прикусив губу. А потом кивнула, и через миг они как по волшебству оказались в роскошном зале за длинным столом, заставленным дорогими яствами и бокалами с первоклассными винами. За окном стояла глубокая ночь. С потолка лился тусклый свет свечной лампы, перекликаясь с ярким пламенем из огромного камина, свирепствовавшим за толстой решеткой. Откуда-то доносилась легкая музыка, а к ним прямо из стен выплывали полупрозрачные слуги со стертыми, будто тряпкой, лицами. Они споро раскрыли перед сидящими тарелки и блюда, наполняя помещение умопомрачительными ароматами.
Клэри, сменив охотничий костюм на роскошное красное платье с высоким воротом, подняла бокал с красным вином. Ее по-волчьи серебристые глаза хитро блеснули при виде обескураженного такой резкой сменой обстановки мужчины.
– Хотел побывать у меня в гостях – так добро пожаловать! – она сделала приглашающий жест. – Просто помни, что твое тело рассыплется песчаной кучкой, стоит только отведать еды с этого стола.
Ник тотчас отшвырнул сочное яблочко, которым намеревался полакомиться. Клэрия всеми силами старалась показать, что ему здесь не рады.
– Где Карг? – повторил он, пока она залпом выпивала вино, тотчас наполняя бокал свежей порцией.
Окружающее изобилие теперь выглядело насмешкой над изголодавшимся живым. От одних только запахов кружилась голова, а в животе урчало. Королю стоило больших усилий отвлечься от яств и сосредоточиться на своей цели.
– Утомил, – проворчала она, а потом устало глянула на него. – Карг сидит передо мной. Неужели все забылось, раз ты не знаешь этого?
Замерло время, остановился огонь в камине и посерел искусственный привкус жизни. Сидевшая перед ним девушка застыла, став каменным изваянием, безжизненной фигурой. А потом все разом вернулось, навалившись на него калейдоскопом красок и ощущений. Ник наклонился вперед, прижимая руки к ушам, а отдернув, увидел кровь на подушечках пальцев. Клэри, наблюдая за ним, слегка улыбнулась, облизывая испачканные вином губы.
– Время на исходе. Ты можешь застрять здесь навсегда, если замешкаешься.
– Что ты имеешь в виду, говоря, что я – Карг?
– Отец, сын и святой нориус, – раздраженно пробормотала она. – Твоя возлюбленная, кем бы она ни была, должна была стать белым зеркалом этой троицы, если бы я не улизнула, тем самым подарив Ктуулу шанс на возрождение, – девушка усмехнулась, откидываясь на спинку кресла и по-детски выпячивая губы. – А если бы Карг доверился мне, все было бы вообще по-другому. Никаких вечных, сделок и разрушения миров.
Смерть зацикливает мертвых на жизни. Даже спустя тысячелетия дремы в этом странном месте, Клэрия все еще горела делами прошлого. В ее груди тлел огонь обиды. И будет тлеть до конца времен.
– Доверие – забавная штука. Как и любовь. Преданность. Ктуул вечно пытался отыскать родственную душу, не зная, что эта идея обречена на провал. Он психопат. Не способен любить. А как можно разделить с кем-то бесконечность времен без полного доверия и любви? Вот и следует за ним уютная компания неудач.
Она поднялась с места, приглашая Ника отправиться следом, перемещая их на смотровую площадку, откуда открывался великолепный вид на бескрайние кроны вечнозеленых деревьев, раскинувшиеся до красного горизонта. Ушла ночная тьма, сменившись теплотой летних сумерек.
– Это дальние пределы, – прошептала девушка. – Дом, в который я так и не вернулась. Где-то в этих комнатах бродят призраки моих родных. А их души находятся в ожерелье, куда не добраться. Мне никогда с ними не воссоединиться.
По ее лицу будто трещины пошли, как по битой яичной скорлупе, вычерчивая глубокую, застарелую печаль. Казалось, еще секунда – и Клэри разлетится на кусочки, звоном осыпаясь с башни прямо на высокие кроны деревьев. Это впечатление длилось лишь мгновение, затем вернулась безмятежность мертвеца.