Она наклонилась совсем близко, и в глазах мелькнул блеск рыбьей чешуи – так ярко зажглась мертвая радужка. В едва слышном шепоте звучала надежда и маленькая толика лукавства.
– Теперь понимаешь? Я сама создала условия, в которых Ктуул смог возродиться. Он словно заранее знал, что я так поступлю, поэтому и согласился на Сделку, – она прикусила губу. – Но… он не смог учесть всего.
И тогда Клэри притянула его к себе, шепча прямо в ухо и прижимаясь всем телом, отчего мужчина замер, наслаждаясь ее близостью и стараясь понять, что она говорит. Он пытался почувствовать, как можно совершить это. Как можно извернуться, пройдя по острой грани, чтобы в нужный момент…
– Только доверие. Если ты сможешь… тогда все получится, – еще раз повторила она, целуя его в щеку. – Сделай то, чего не смог Карг.
Время вышло. Оно истекло еще час назад, однако Ник не знал об этом, увлеченный поразительной и прекрасной в своей резкости Клэрией. В ней было нечто неповторимое, уникальное, как сила стихии. Даже после смерти она горела жизнью. Девушка привлекала его, как мотылька – огонь. И если бы имя Селесты не вертелось на устах, Ник плюнул бы на мир живых и предпочел бы остаться с ней, чтобы убрать с ее лица грусть и бремя одиночества.
Но время вышло. И тяжелая поступь напольных часов отбила полночь, отчего Клэрия побелела до трупного окоченения, взлетая вверх, как настоящая банши.
– Он все-таки пришел за тобой! – помертвевшими губами едва слышно молвила она.
Отбросив страх, окунаясь в прошлое, где стоически встречала беды, девушка спустилась обратно, помогая ему подняться.
– Знаешь, как ты смог ее воскресить? Знаешь, как?! Потому что в тебе тоже есть ариус. В миг, когда она умерла, еще не родилась следующая носительница, а в тебя поколениями вливалась кровь белых дракониц! Это шанс на то, что ты не такой, как Ктуул. Он никогда не должен об этом узнать!
Рушились стены, грохнулась люстра, разбрызгивая воск и огонь свечей, ломалась мебель, все кругом проваливалось в широкие проемы, возникающие прямо под ногами. Отовсюду доносился болезненный треск и глубокий, низкий гул, от которого ныли зубы. Воздух сопрел до дымной тяжести, из камина вывалилась объятая пламенем кладка, взметая черные клубы сажи.
Клэрия тащила короля по коридорам, уворачиваясь от камней и сломанной мебели, и лишь единожды задержавшись, когда к ним выбежал давешний юноша с мечом наперевес. Он что-то закричал на гортанном языке, указывая наверх, и она кивнула, в последний раз сжимая его в крепких объятиях.
– Прощай, Лико, – прокричала она вслед, на глазах обрастая кольчугой и прочной броней, превращаясь в воительницу давно минувших лет.
– Я задержу его. А ты уходи. Ищи свою Селесту, откройся перед ней, распахни сердце и будь готов к тому, что последует за этим. А я приму свою судьбу.
Такой Ник ее и запомнил. Худая птичка в стальных латах, чьи глаза, как расплавленное серебро, сияют на пол-лица, завораживая и притягивая, как свет полной Луны на черном небосводе. Она улыбнулась напоследок, взлетая по возникшей в стене лестнице наверх, и скрылась навсегда, воинственно крича что-то ненавистному врагу.
Глава 12. Его жертва
Его вынесло обратно в пустыню, как прибой, неизменно возвращающийся в океан. Безжизненный ветер унес краски, вкус, варварски забирая ослепительную яркость жизни. За время отсутствия его души от тела осталась только бесплотная полупрозрачная оболочка, сквозь которую просачивался песок. В нем не осталось и капли крови, телесных жидкостей, даже мочи – ничего, что удержало бы его от полного исчезновения, кроме упрямой мысли: «Я все еще жив».
Этого хватило.
И было достаточно, чтобы сделать первый пустой вдох, выдуть из тела лживость смерти, смыть с себя песчинки, что, как маленькие ручки, пытались забраться обратно, недовольные его пробуждением. Ник был так слаб, что едва мог стоять на коленях, но мысль билась в нем с королевским упорством, как у человека, привыкшего бороться с собственными слабостями.
Он смог подняться на ноги, смог открыть глаза и оглядеться, чтобы увидеть напарника, сражающегося с сотнями монстров в полной темноте, озаряемой только вспышками жалкого огня. Тогда свет из груди короля засиял миллионами свечей, разлетаясь вокруг, как мощная вспышка на солнце. И твари завопили, закричали на все лады, бросаясь прочь, а Акрош, обессилев, рухнул, разваливаясь на песчаных камнях. Он израсходовал последние силы, чтобы удержать крылатых тварей от нападения на напарника. Он был готов умереть.