Управляющая что-то тихо говорила сестре Ктуула, пока я осматривалась, с тревогой подмечая все более и более очевидные детали, говорящие о том, что это за место.
– Здесь живут дети, – прошептала я.
– Да, кэрра. Сейчас тихий час, они спят, – негромко подтвердила управляющая, поправляя очки.
Я заметила сложную конструкцию у массивной лестницы наверх. Прежде уже приходилось видеть такие.
– Особенные дети, – добавила я сухо, и Туула опустила руки на мои плечи, отчего я вздрогнула, слушая вкрадчивый голос:
– Зачем притворяться, когда мы обе знаем, какие именно дети живут здесь. Их хотели вывезти из города, некая Фейрис Амори даже напала на стражу, когда их пытались задержать. Женщина жизнью заплатила за бесчеловечную попытку похитить моих детей. Мерзавка наверняка желала получить за них выкуп. Говорят, ее семья лишилась всего после разгула темной магии. Таким образом она пыталась поправить свои дела.
А ведь я плохо думала о Фейрис. Считала ее меркантильной и не заслуживающей моих подопечных. А она пыталась их спасти.
Я облизнула пересохшие губы, готовясь к тому, что грядет.
Вечная отослала управляющую и помогла мне подняться на второй этаж, в общую спальню. Здесь было ровно восемнадцать кроваток со спящими детьми всех возрастов. За прошедшие месяцы я не забыла ни о ком из них, и могла только надеяться, что их не тронут. Что они переживут спустившийся на землю ад. Я ошиблась.
– Что ты собираешься делать, Туула? – спросила я тихо, когда она прикрыла за нами дверь и взмахом руки укутала помещение в золотой саван, пропитав детские лица пыльцой.
– Говори громко – они не проснутся, пока я не захочу, – ответила она, воркуя над маленькой золотоволосой девчонкой со старой куклой в руках. – Я хочу лишь одного – сыграть в игру. Дворцовые интриги наскучили, желаю новых развлечений. Да и тебе пора встряхнуться, а то ты подозрительно тиха и спокойна.
– И что это будет?
Выйдя на середину комнаты, Туула театрально развела руки в стороны, как бы охватывая каждого ребенка.
– Я хочу испытать твое милосердие, милая Селеста. Узнать границы, которые ты не можешь переступить. Узнать тебя так, как никто другой. И дети помогут в этом, – сестра Ктуула больше не улыбалась. Она смотрела с какой-то суровой злостью, хищнической ухмылкой, голодом в глазах. – Это простая игра. Жизнь ребенка в обмен на воспоминание.
Я недоверчиво хмыкнула, хмуря брови.
– Это шутка? Что ты имеешь в виду?
– Я выбираю воспоминание, и ты мне его отдаешь. Откажешь – и один из детей умрет.
Видя, что я все еще не понимаю, она с усмешкой уточняет:
– Воспоминание за ребенка. Все просто.
– Так объясни еще раз, потому что я не понимаю! – кричу в ответ, ударяя по подлокотнику кресла. – Чего ты хочешь от меня и детей?!
Тогда вечная подошла ко мне, присела, кладя руку поверх моей, доверительно глядя в глаза:
– Ты все правильно поняла. Добровольно отданные воспоминания – в обмен на жизни драгоценных детей. По одному за каждого.
Я прикусила нижнюю губу. Тепло ее руки холодило внутренности, вызывая глухую злость. Это и правда игра жизнями. Глупая, жестокая, с целью лишь позабавиться надо мной. В отместку за все, что говорила. За непокорность. Хотя не думаю, что Туула поступила бы иначе, будь я безвольной и кроткой. Скорее, наоборот, игра бы уже давно началась, и к сегодняшнему дню от меня ничего бы не осталось.
– Хорошо. Какие воспоминания тебе нужны?
Она восторженно захлопала в ладоши, вскочила, как подпрыгнула, и вернулась обратно в центр комнаты. По мановению ее руки из постели выплыл маленький мальчик, безвольно свесив руки вниз. Туула поставила его вертикально и обняла, взъерошив тонкие, почти прозрачные волосы.
– Начнем с него. С этого милого мальчика, у которого в живых осталась только старшая сестра, работающая подавальщицей. Она так тяжело трудится, чтобы когда-нибудь забрать Тима, и нередко расплачивается телом за свое место в шикарном ресторане. Шутка ли – серая драконица с белыми пятнами на боках! Она мечтает вырваться оттуда, но как же Тим? Нигде больше ей не видать работы, разве что окончательно стать шлюхой. А вот если мальчик умрет – она обретет свободу. И денег хватит, чтобы уехать из опостылевшего города, в котором потеряла всю семью. Хочешь облегчить ей жизнь? Дай ему умереть. Или отдай воспоминание… о первой встрече со своим возлюбленным. Хочу увидеть, каково это – влюбиться, – мечтательная поволока окрасила ее радужку в золото, а на щеках проступил легкий румянец.
Мальчишка сквозь сон что-то простонал, хмурясь, и вечная отпустила его, оставив на месте, словно он – восковой экспонат в музее.