Покачав головой, без слов направилась к выходу. Люди расступились, отшатываясь, как если бы я была зараженной. Больше нет никакой святой Селесты.
Я стала злом в чистом виде. Извращением. Уродством. За этой сияющей белизной скрывается гнилая душа, осмелившаяся убить ребенка. Он мог не выжить. Я могла не вернуть ариус. Или же не суметь воскресить мальчика. Но я осмелилась. И удача не оправдывает моих действий. С этим пятном я и спущусь в ад, если выживу.
Вместе с возвращением ариуса я почувствовала и нориус. Ощутила всем сердцем связь с этой силой и неумолимое притяжение, почти жажду оказаться рядом. Никлос в большой беде. Он сражается из последних сил, и я должна быть возле него!
Кажется, я уже достигла пределов леса, когда Артан нагнал меня и крикнул:
– И ты вот так уйдешь? После всего, что сделала?!
Это заставило меня остановиться. Заставило сжать кулаки, удерживая себя на месте. Я не могу уйти вот так.
Поднялся ветер, и с деревьев слетели последние рыжие листья. Принюхавшись, я сообразила, что именно происходит с Ауэрскими лесами, и усмехнулась про себя. Клэрия бы сразу догадалась. Она знает, что такое радиация.
– А что ты хочешь услышать? Мне нет оправдания. Я монстр, как и Никлос, и Ктуул. Из-за того, что сделала, у последнего появился реальный шанс добить эту планету прежде, чем это сделает Мора.
Муж стоял на расстоянии всего нескольких метров, но теперь между нами простирался каньон из острых пик, иголок и лезвий. Он постарел. Из черт лица исчезла мягкость, исчезла доброта. Я по глазам видела темноту его ненависти. Она держалась в руках, в напряженном теле, в том, как он подобрался, готовясь наброситься и уничтожить явившееся во плоти истинное зло.
– И ты все равно сделала это, – у него не нашлось подходящих слов, чтобы дать определение моему поступку. Артан смотрел, как на незнакомку. На ту самую змею, что пробралась ночью в дом. – Кто ты такая?
Я вопросительно изогнула брови.
– Селеста, которую я знаю, ни за что не рискнула бы жизнью ребенка. Ты не Селеста. Ты… одна из вечных? Это какой-то маскарад? Уловка?
– Не будь я Селестой, как смогла бы обойти защиту леса? – почти виновато звучит голос, разбивая его надежду на обман.
Лицо мужа окаменело. Ярость выплеснулась наружу, и я увидела жаркое дрожание воздуха вокруг него.
– Тогда ты умерла. Да. В том кратере. Или еще раньше, на той крыше. Я не знаю человека, стоящего передо мной. Ты – не моя жена.
Я согласно кивнула, хотя внутри все сжалось в узел. Дальше будет хуже, впереди еще много темных дней, и вряд ли когда-нибудь смогу спать по ночам, не просыпаясь с криком. Понимая, что мука еще неоднократно крючками вопьется в душу, я заговорила, спотыкаясь на каждом слове:
– Меня пытали. Хотели принести в жертву. Использовали. Помыкали. Играли с моим разумом. Меня изнасиловал Ниркес, приняв твой облик. Меня против воли превратили в ше́лки. А потом закололи со спины, – я всхлипнула, гася истеричный смех, вновь прорвавшийся наружу. – Меня предали. Потом пытали снова. Резали. Много-много раз. А потом вскрыли мозг и забрали все воспоминания о тебе.
Он понял, о чем я говорю. Он и правда понял! Это стало сюрпризом, так как не считала, что он действительно осознает, через что я прошла, чтобы дойти до такого. Чтобы стать такой. Чтобы выворачиваться наизнанку, кривыми стежками сшивая себя заново.
Мгновение прошло, и он качнул головой.
Мой драгоценный Артан не принял того, что я сделала. Как и я сама.
– Селеста Винцель умерла в тот день, когда получила ариус. Селеста Гадельер – в день, когда заключила Сделку с Никлосом. А Селеста Каргат была убита на той крыше. Потребовалось слишком много времени, чтобы понять – я больше не та, кого вы все знали.
– Теперь ты с Ктуулом, ведь так? Потому сделала это? Он влез в твою голову и изменил тебя?
Позади раздался звериный рев, и на меня пахнуло дымом. Волоски на коже встали дыбом, и ариус заволновался, отчаянно утягивая за собой. Подсказывая, что больше нет нужды использовать крылья и ноги, чтобы добраться до цели. Я могу переместиться так, как это делал Никлос.
Возможно, Арт что-то сумел прочесть по моему лицу. Возможно, несмотря ни на что, он не мог полностью отречься от меня, хотя это было бесполезно. Теперь мы по разные стороны баррикад. Так и должно быть. Больше никаких надежд. Никакой веры.
Я вздернула подбородок, расправила плечи и холодно посмотрела на него.
– Нет, Артан Гадельер. Я выбираю свою сторону. И становлюсь той, с кем придется считаться всем.
Глава 20. Демон
Он смотрел на нее с неприкрытым раздражением, как если бы она была всего лишь букашкой на его пути. Будто вся история Моры – ничто, а она сама – лишь грубая картинка, набросок неопытного художника. Гротескная фигура, ничего более. Нескрываемое отвращение в глазах изуродованного мужчины бесило вечную, будучи подтверждением ее собственных мыслей.