И всё было бы чудесно, не возжелай она поближе посмотреть на чёрное круглое пятно в центре долины, формой, напоминавшей огромный кратер. Забрав вниз, складывая крылья, она спускалась, пока до девушки не дошло, что она понятия не имеет, как садиться. Барабаня лапами по воздуху, Клэри как неопытный птенец замахала крыльями и кубарем рухнула на пологий, поросший сочной травой склон, пропахав мордой землю, и уже в обличии человека перекувырнувшись через голову несколько раз, затормозила, впечатавшись в поваленное дерево, выбивая из лёгких воздух.
Возможно, девушка потеряла сознание — открыв глаза, она увидела на груди огромную жабу.
Та сидела безмолвно, только шея подрыгивала, а глаза-колбочки смотрели будто прямо в душу Клэрии. Новоявленная драконица вздрогнула и земноводная в ответ громко, с каким-то надрывом, квакнула, прежде чем прыгнуть вперёд, прямо на лохматые волосы Клэрии, а потом дальше, ускакав в неизвестном направлении.
Приподнявшись, Клэри настороженно огляделась, ожидая что из-за близлежащего холма выскочит кавалькада охотников и с улюлюканьем бросится на неё. Девушка понятия не имела, что она им сделала и зачем они на неё охотятся — язык, разумеется, был незнаком, но по опыту, Клэри знала, что ничего хорошего от мужчин, одетых в кожу и с ножами и стрелами в руках, ждать не стоит.
Перед глазами разлетелись золотистые звёздочки и зашумело в ушах, когда она поднялась и, опершись о трухлявый ствол, встала на ноги. Девушка давно нормально не ела. И не спала. Не мылась, не чистила зубы. Её сумка осталась в пещере, а где пещера Клэри не знала.
— Только вперёд, дорогая, — прошептала она, собирая себя в кучку.
Волчьи тропы ей больше не были доступны. Так что домой не попасть.
Она собиралась спуститься вниз, чтобы подробнее рассмотреть этот странный кратер, когда услышала негромкий свист, а обернувшись, столкнулась глазами с незнакомцем из своих снов.
* * *
Я вскакиваю оттого, что кто-то щекочет ступни. В полутьме не видно лица незнакомца, но слышен детский смех, потом мои глаза слепнут — на миг откинулся полог палатки, и вновь оглушённая темнотой я падаю обратно на набитую соломой подушку. Поверх греет стёганое одеяло, подо мной колючий тюфяк, который намеревался исколоть меня так, чтобы стала похожа на ежа. Всё тело чешется.
Поднявшись, оглядываюсь, разыскивая вещи, попутно собирая по крупицам воспоминания, чтобы ничего из сна не забыть. Новая встреча с Клэрией, а вместе с ней и… это был Карг? Неужели я вижу прошлое как оно есть?..
Из одежды не было ничего моего, однако смогла разобраться в имеющемся. Кожаные брюки, длинная ткань с застёжкой, чтобы обмотать грудь. Сверху тёплое пончо с прорезями и бесформенные, но тёплые сапоги. Грубая и добротная выделка. Даже по вещам можно понять, что нас жители деревни встретили хорошо. Хоть этого и не помню.
Одна из тварей отвлекла красного дракона, а другая вынырнула из облаков и сверху обрушилась на меня. Кажется, это была тяжёлая схватка. На моих плечах и ногах остались следы, зашитые грубыми нитками с повязками поверху. Я вышла победителем. И даже сумела дотащить Малю до берега. А потом, видимо, отключилась.
Хмыкнув, собиралась выйти наружу, носом чуя запах жареного мяса, когда с другой стороны донеслись спорящие голоса.
— Ани, пожалуйста, прекрати это! Что ты несёшь? Куда ты собралась? Останься со мной…
— Ты любишь волнительный женский образ, нарисованный богатым воображением! Сказочная красавица из дальних земель. Но это больше не про меня. Я стала диким драконом.
— И всё равно — я люблю тебя, несмотря на…
— Как ты не понимаешь — у нас не будет детей. Не будет своего дома. Мне нельзя вернуться в королевство. Нельзя быть среди людей! Я даже не знаю, сколько вообще смогу оставаться в обличии человека! В любой момент…
— Оставь это! — прикрикнул Се́дов. — О святая Клэрия, Ани, неужели ты не знаешь, как сильно я тебя люблю?! Ничто в этом мире мне не нужно, кроме тебя. Сколько бы нам не было отмеряно — я буду наслаждаться каждой секундой рядом с тобой…
Сжимая жёсткую ткань, я слушала признание в любви и почему-то слёзы подкатили к горлу. Стало горько и как будто песня застряла в сердце. Ещё несколько месяцев назад чувствовала всё то же самое. Ответные слова Анки утонули в моей горечи, но крик мужчины я услышала:
— Ненормальная? Значит и я ненормален! И тогда плевать на нормальность! — захохотал Се́дов, а я выбежала из палатки, как зверь, утратившись землю.
Повсюду приземистые люди с копчёной кожей, сизые костры и небо, яркое до безобразия. А мне холодно, так холодно, что в глазах темно. И эти незнакомцы тянутся ко мне, а я бросаюсь из стороны в сторону, заблудившись, забыв из какой-то палатки вылезла. Так и побежала вперёд под градом вопросов на незнакомом языке, под вскрики и озабоченные лица, руки, протянутые, чтобы помочь.