И что наши учёные эти передачи расшифровали, а в них — формулы всех новых лекарств, и техническая информация, благодаря которой мы спутник в космос запустили. А ещё говорят, что скоро учёные запустят в космос человека, и он полетит на ту планету, откуда нам информацию передают…
— Угу… ящик коньяка повезёт, надо ж проставиться, — хрюкнул, едва сдерживая смех, Хрущёв.
Мстислав Всеволодович Келдыш беззвучно хохотал, из вежливости прикрывая лицо руками, Серов, посмеиваясь, по привычке конспектировал рассказ Марии Дмитриевны в блокнот, и даже обычно невозмутимый Косыгин по-доброму улыбался.
— А руководите всеми этими исследованиями якобы вы, Мстислав Всеволодович, и потому вас президентом Академии Наук выбрали, — закончила Ковригина. — Главкосмос этот, как говорят, организован для отвода глаз, чтобы американцев обмануть, а все научные открытия и изобретения, что в последние годы появились, нам прислали инопланетяне, с этого, как там его… Эридана…
Президент Академии Наук уже не просто ржал, а трясся и всхлипывал, колотя ладонями по полированной столешнице, Косыгин сдержанно посмеивался, Никита Сергеевич хохотал во весь голос, колыхаясь в кресле, Серов, не выдержав, уронил карандаш и простонал, корчась от хохота:
— Это шедевр!!! Я даже знаю, через кого я эту байку на Запад солью!!!
— В точности по анекдоту, — произнёс Косыгин. — Есть два способа навести порядок в стране: реалистический и фантастический. Реалистический — прилетят инопланетяне и всё сделают за нас, а фантастический — мы сами всё сделаем.
— О-ох!.. Ну, насмешили, Мария Дмитриевна! — с трудом сдерживая смех, произнёс Хрущёв.
— Я так и знала, что глупости болтают… — Ковригина и сама улыбалась.
— Сказка — ложь, да в ней намёк, — припомнил поговорку Никита Сергеевич. — Антенны в Крыму и на кораблях — это управление нашими спутниками. Мстислав Всеволодович действительно научный руководитель нашей космической программы, а академик Королёв — технический руководитель. Человека в космос мы запускать планируем, так же, как и американцы, конечно, пока только на орбиту Земли. Но вот никаких передач с Эридана мы не принимали… к сожалению. А было бы интересно.
— Но американцам знать об этом не обязательно, — посмеиваясь, закончил Серов.
— Так что, Мария Дмитриевна, я всё-таки рассчитываю видеть вас министром здравоохранения? — спросил Хрущёв.
— Ну, раз такая ситуация сложилась… тогда, конечно, — кивнула Ковригина, соглашаясь.
— Вот и хорошо. Иван Александрович, твои ребята для Марии Дмитриевны информационную подборку сделали?
— Само собой, — степенно кивнул Серов. — Сейчас, Мария Дмитриевна, мы с вами съездим в Информационно-Аналитический Центр, где обрабатывается полученная нами информация. Заодно я вас должен проинструктировать по соблюдению мер безопасности. Сами понимаете, информация о предупреждении из 2012 года — это такая бомба, которая может разнести всю мировую политическую систему и привести к третьей мировой войне. Поэтому меры безопасности мы принимаем беспрецедентные…
15 марта 1960 г Сергей Владимирович Курашов был снят с должности министра здравоохранения СССР, и направлен руководить санаторно-курортными лечебными учреждениями. Министром здравоохранения была назначена Ковригина Мария Дмитриевна (АИ).
Пока готовились перестановки в Минздраве, Хрущёв успел посетить Институт атомной энергии. Там ему показали образцы ионных и плазменных двигателей, о которых говорилось на совещании, предметно и подробно рассказали о ведущихся в институте работах по созданию перспективных реакторов, об исследованиях физики плазмы, как чисто теоретических, так и прикладных.
— У нас ещё одна работа проводится, Никита Сергеич, — сказал академик Арцимович, когда экскурсия подходила к концу. — И там наметился прогресс. Готов работающий экспериментальный образец, который мы хотели бы вам показать. Изделие небольшое, его можно посмотреть в действии, но уже не в лаборатории, а в опытовом ангаре. Чтобы на полигон не ездить…
— Это какой образец? — заинтересовался Первый секретарь.
— Рельсотрон.
— Ого! Экспериментальный, говорите? Вообще-то экспериментальный образец мне Мстислав Всеволодович ещё в 55-м году показывал.
— Это уже другой уровень эксперимента, Никита Сергеич, — пояснил академик Александров. — В 55-м вы видели лабораторную установку. Сейчас это далеко ещё не готовый образец оружия, но значительно ближе к нему.
— Ведите! — решительно повернулся к выходу Хрущёв.
Его провели на нижние этажи, долго водили по коридорам, наконец, открылась дверь, и Первый секретарь оказался в большом ангаре. Вдоль стен выстроилось мигающее сотнями разноцветных огоньков научное оборудование, а в центре ангара, ближе к внутренней двери стоял БТР-152.