— Никто тебя ни в чем не обвиняет, — правильно оценив моё состояние, успокаивающим тоном заметил Калм. — Незримые Пути оценивают воздействие как косвенное, второго порядка. То есть событие произойдет и без участия твоего Дома, хотя он каким-то образом замешан. Есть соображения? Возможно, в последнее время происходило что-то необычное?
— Из необычного у меня только недавнее нападение на Атаульфа-Отшельника с применением чуждых сил. Восьмого типа по стандартной классификации.
— Отшельника? — усмехнулся Калм. Да, Атаульф ведет активный образ жизни, даром, что шевелиться не способен. — Применение прямое или опосредованное?
— Использовали артефакт, милорд. Наши мастера осмотрели его и не смогли определить автора, сказали только, что ломбардская школа.
— Иными словами, число кандидатов исчисляется тысячами. Жаль, жаль… Если вдруг возникнет необходимость, обращайся. То, что кто-то нащупал связь с иномировым источником и пользуется его силой, не особо страшно, но до появления воплощенного или прорыва лучше не доводить.
— Благодарю, милорд.
Сомневаюсь, что воспользуюсь его предложением. Нарушение Закона зафиксировано в моей зоне ответственности, значит, мне с ним и разбираться. Позвать на помощь означает признать долг, а мы не в том положении, чтобы плодить долги.
— Я слышал, в последнее время на Перекресток зачастили наши родичи из дальних Домов? — продолжал расспросы, замаскированные под светскую беседу, лорд. — Из Китая или Северной Америки.
— Имперцы ушли с рынка. Вполне естественно, что создавшийся вакуум попытались заполнить другие игроки. Меня, кстати, торговцы из Штатов спрашивали про месторождение вольфрама в Девоне — своего им не хватает.
— Всё идет на внутренний рынок, — покачал головой Калм.
— Я им так и ответил.
То, что Священные Дома не владеют шахтами или заводами, вовсе не означает, будто того же не делают их вассалы. С оговорками, разумеется — корона здорово ограничивает чародеев в плане собственности, запрещая покупать землю, владеть акциями, участвовать в торговых обществах капиталом. За исполнением законодательства следят множество структур, начиная от церкви и заканчивая всякими комитетами неравнодушных граждан. Однако из любого правила бывают исключения, особенно если данные исключения выгодны всем заинтересованным сторонам. Дом Исполненных Покоя, к примеру, занимается геологоразведкой для крупных добывающих фирм. Смертные могли бы и сами, просто результаты их деятельности получаются не настолько точными и быстрыми. Взамен некоторым слугам этого Дома правительством дозволено иметь доли в рудниках и шахтах. Вассалы, насколько мне известно, делают своим сюзеренам «подарки» в размере прибыли, полученной с этого участия, оставляя себе процент посредника. Или как-то иначе оформляют, я не вникал.
Явление это по меркам нашей морали скользкое, обществом неодобряемое. Упоминать о нём не принято. Так почему же я поднял тему? Потому что, во-первых, обещал поговорить и обещание исполнил. Во-вторых, как бы я не благоговел перед владыкой и не боялся его, совсем прогибаться нельзя. Следует хотя бы изредка клычата скалить, пусть и вот так, со всем почтением.
Больше мы ни о чем серьёзном не говорили. Обсудили пару новостей, касающихся очередной усобицы между ирландскими Домами, да ещё лорд Калм получил от меня заверения в готовности помочь Королевскому Флоту по прямому профилю, то есть со снятием проклятий на кораблях. Если, конечно, господа адмиралы ко мне обратятся и если будет не как в прошлый раз, когда флотские служили ширмой для церковников. Вообще-то говоря, Черная Вода с госструктурами старается дел не иметь, но взамен лорд обещал прикрыть меня перед Советом Мудрых, где у нас имеется место. Здоровенное дубовое кресло с воткнутым в изголовье топором. В своё время мы поклялись, что, пока Бладрейджи не вытащат оружие и не отремонтируют спинку за свой счет, ноги нашей на заседаниях не будет. Бладрейджи, само собой, отказались.
За работу денег заплатят. Хоть что-то приятное.
С моей стороны договоренность выглядела равноценным обменом, хотя Калм наверняка оказался в выигрыше. Он добился своего, затащив меня во взаимодействие с властями. Однако мне любой ценой требовалось оттянуть момент официального объявления о своей дееспособности, поэтому я счел сделку приемлемой. Сплетни о моём возвышении всё равно пойдут, от них никуда не деться, и тогда Совет может послать официальный запрос на тему возможного участия в заседаниях. Отвечать на него придётся правду. Вот чтобы отложить момент написания письма, я и заключил соглашение, которое — интуиция гарантировала — обязательно втянет меня в какой-нибудь блудняк. Но потом.