Итак, эволюция банковского дела стала первым шагом на нелегком пути восхождения денег к завоеванным ими вершинам. Разразившийся в августе 2007-го финансовый кризис был практически не связан ни с банками в традиционном понимании, ни даже с банкротствами, число которых в том году в результате законодательных изменений снизилось по сравнению с предыдущим. Его главную причину следует искать в возникновении феномена “секьюритизованных займов”, которые позволили банкам не только выдавать ссуды, но и продавать причудливые их комбинации заинтересованным лицам, а на деле имели эффект бомбы с часовым механизмом. Ничего этого не было бы, не последуй за ростом банков строительство другого столпа современных финансов – рынка облигаций.
Глава II
Человек – человеку: долг
Команда Билла Клинтона только устраивалась на новом месте, а руководитель его предвыборной кампании Джеймс Карвилл уже успел прославиться. “Раньше, задумываясь о реинкарнации, я видел себя в новой жизни президентом, папой римским или великим бейсболистом, – откровенничал он в интервью Wall Street Journal, – но теперь я мечтаю стать рынком облигаций”. На фоне устойчивого роста цен на облигации с ноября прошлого года – он и вдохновил знаменитое теперь изречение Карвилла – новый президент пообещал снизить дефицит федерального бюджета. “Инвесторы не из тех ребят, кто делают поблажки, – заметил министр финансов Ллойд Бентсен. – Поверят ли они в серьезность намерений президента? Будет ли новая администрация упорствовать в достижении своей цели? Похоже, что пока они верят”. Если рынок облигаций продолжит подъем, уверял председатель Федеральной резервной системы Алан Гринспен, “то лучшего стимула для экономики и представить нельзя”1. Чем объяснить почтительность и трепет этих опытных высокопоставленных чиновников перед лицом рынка, где покупаются и продаются государственные долговые расписки?
Если возникновение банковского кредита мы считаем первой в цепи великих революций на пути восхождения денег, то рождение облигации, без всяких сомнений, – это революция под номером два. Государства и крупные корпорации, если они нуждаются в займах, выпускают облигации в надежде привлечь средства широкого круга людей и учреждений, а не только банков. Взять хотя бы облигацию правительства Японии с десятилетним сроком погашения номиналом в 100 тысяч иен и фиксированной “купонной” выплатой в 1,5 %. Она лишь песчинка в громадной горе государственного долга островной державы, с конца 1980-х годов накопившей обязательств на 838 триллионов иен. Облигация – закрепленное на бумаге обещание правительства Японии выплачивать ее держателю, кем бы он ни был, 1,5 % от 100 тысяч иен каждый год в течение ближайших десяти лет. Вдобавок владелец облигации волен продать ее кому угодно по рыночной цене на момент заключения сделки. Сегодня, к примеру, она составляет ровно 102 333 иены. Почему? Так повелел рынок облигаций.
Облигации правительства Японии сроком на 10 лет и прилагающиеся к ним купоны.
Взяв начало в городах-государствах на севере Италии почти восемь веков назад, в наши дни рынок облигаций приобрел поистине колоссальные размеры. Совокупный объем облигаций, торгующихся на международном рынке, примерно равен 18 триллионам долларов, а аналогичный показатель для облигаций на внутренних рынках (вроде японских облигаций в руках японских же инвесторов) – 50 триллионам! Хотим мы того или нет (в подавляющем большинстве случаев мы об этом просто-напросто не знаем), рынок облигаций касается каждого по меньшей мере по двум причинам. Во-первых, именно туда вкладывается значительная часть тех средств, что мы копим в надежде на безбедную старость. Во-вторых, правительства крупных стран считаются самыми надежными должниками, а рынок облигаций огромен, и в итоге именно он диктует экономике долгосрочные ставки процента. Они взлетают вверх, чуть только цены на облигации опускаются, и изрядно расстраивают миллионы заемщиков.