— Твою мать! — вдруг вопит он, случайно задев мой браслет. Может, я и не в курсе всех его свойств, но это мне определенно нравится. Выпрямившись, оцениваю обстановку. В доме десять или двенадцать мужчин в масках, у всех винтовки. Мужик и баба, которые с нами разговаривали, по-видимому, у них за главных. А вот Берни нигде не видно. Хотя я слышу его голос в своей голове: Просто жди. Посмотрим, чего им надо и что они знают.
— Чего вам от нас надо? — спрашиваю я мужчину со сломанным носом.
Он смеется и оглядывается на женщину.
— Чего нам надо, спецагент Уокер?
— Для начала я хочу знать, кто твой приятель, — указывает она на Девятого.
— Да я этого кекса впервые вижу, — встревает Девятый, сдувает упавшие на лицо волосы и с улыбочкой продолжает: — Я вакуумными пылесосами торгую, шел мимо, смотрю — не дом, а натуральная помойка, вот я и решил, что пылесос тут не помешает.
Кривоносый обходит Девятого.
— И эти свои пылесосы ты наверняка носишь в этих странных сундучках? Вакуумные, говоришь? — Мужик кивает одному из копов и говорит: — Ну давай взглянем на твой товар. Может, прикуплю себе один.
— Да пожалуйста. — В улыбке Девятого проскальзывает угроза. — У меня как раз акция. Продам два по цене трех.
Мы с Девятым мельком переглядываемся, после чего он кидает быстрый взгляд на стену, туда, где под потолком порхает мотылек. Вернее, Берни Косар. Наверняка Девятый тоже слышал приказ химеры ждать и смотреть что произойдет. Удивлюсь, если он и дальше сможет себя сдерживать. Один из солдат защелкивает пару наручников на Девятом, и тот снова быстро садится. Я вижу, что его наручники уже сломаны. Он придерживает их руками, дабы не вызывать подозрений.
Девятый просто ждет подходящего момента для атаки. Не знаю, прислушается ли он к просьбе Берни Косара. Бесшумно развожу руки за спиной, осторожно разрывая наручники. Что бы дальше ни произошло, надо быть готовым.
Несколько солдат окружают Ларец Девятого. Один из них несколько раз со всей дури ударяет прикладом винтовки по закрытому замку, но безрезультатно. Тогда он делает еще несколько безуспешных ударов, но уже без всякого энтузиазма.
— А если так. — Спецагент Уокер достает револьвер и стреляет в замок. Пуля рикошетит по комнате, едва не задевая ногу одного из копов.
Кривоносый сгребает Девятого за шиворот и, поставив его на ноги, с силой толкает вперед. Не в силах больше скрывать уловку с наручниками, Девятый выставляет перед собой руки и падает на колени. Понимая, что руки Девятого не связаны, Кривоносый кричит через плечо: — Эй! Принесите сюда наручники! Эти сломаны!
Прижав подбородок к груди, Девятый сотрясается от хохота. Он резко вытягивает ноги и делает отжимание. Затем еще одно. Один из копов выбивает из-под него правую руку, но Девятый не останавливается. Он продолжает отжиматься на одной левой. Тогда коп подсекает ему левую руку, но Девятый молниеносно опускает вниз правую руку, не позволяя себя сбить, и отжимается лишь на одной руке, показывая свою совершенную спортивную форму. Четверо копов разом наваливаются на него, хватая за ноги или руки, но Девятый просто продолжает ржать. Неожиданно для себя, меня тоже пробивает на смех. Странное чувство юмора Девятого оказывается заразно. Да уж, надо отдать ему должное. Спецагент Уокер поворачивается ко мне. И я медленно вытягиваю руки из-за спины, демонстрируя повисшие на запястьях сломанные наручники. Размяв пальцы, как ни в чем не бывало, завожу руки за голову и принимаюсь насвистывать.
Агентша прищуривается и одаривает нас, наверное, самым угрожающим взглядом из своего арсенала.
— А тебе известно, что с такими пареньками, как вы, делают в тюрьме? — ядовито спрашивает она.
— Дают сбежать? Как мне в прошлый раз? — Сделав большие глаза, невинно смотрю на нее.
Услышав мои слова, Девятый начинает аж подвывать от хохота из-под кучи копов. Надо признать, Девятый привнес в это задержание толику немного странно юмора. Моя улыбка растягивается до ушей. Я понимаю: эти люди просто выполняют свою работу. Они уверены, что защищают свою страну. Сейчас, правда, я их ненавижу. Ненавижу за то, что они отнимают у нас драгоценное время, ненавижу блатные замашки той агентши. Ненавижу их за моговские пушки. Но больше всего я ненавижу их за вербовку Сары, чтобы она помогла им схватить меня и Сэма на прошлой неделе. Интересно, что они ей пообещали за то, что она нас выдаст? Играли ли они на ее чувствах? Убедили ее, что сдавая нас, она тем самым нас спасает? Говорили ли, что она сможет навещать меня, пока я буду расплачиваться за свои так называемые ошибки? Бросаю взгляд в сторону Берни Косара, но мотылька больше не видно. Правда какой-то коричнево-белый таракан стремительно забирается по моей ноге и ныряет в карман джинс.