— В детстве у меня тоже были химеры, целых две. Не помню их кличек, но я как сейчас вижу, как они носятся по дому, переворачивая все вверх дном. Они погибли, защищая мою семью. — Девятый замолкает, стиснув зубы.
Впервые за все время, я вижу его другим, не таким грубым. Приятное зрелище, даже если и недолгое.
— Во всяком случае, так мне рассказывал мой Чепан.
Смотрю на свои голые ноги.
— Как его звали?
— Сандор, — отвечает Девятый, вставая на потолке. На Девятом моя обувь. — Так странно. Я даже не помню, когда в последний раз произносил его имя. Бывают дни, когда я с трудом могу вспомнить его лицо. — Голос Девятого твердеет, и он закрывает глаза. — Но так, наверное, и должно быть. Как ни крути, Чепаны — расходный материал.
Последние слова заставляют меня содрогнуться.
— Генри не был расходным материалом, и Сандор тоже! Среди лориенцев никогда не было расходного материала. И верни мне мои кроссовки!
Девятый скидывает с ног мою обувь на середину комнаты, а затем, выждав время, идет сначала по потолку, а затем вниз по дальней стене комнаты..
— Ладно, ладно. Если честно, я не считаю его расходным материалом. Просто иногда так легче о нем думать, понимаешь? По правде, Сандор был изумительным Чепаном. — Девятый спускается на пол и подходит ко мне. Я и забыл, какой он высокий. Пугающе высокий. Он сует мне в лицо свои объедки. — Так ты будешь или нет? Иначе я все сам доем.
Вид «еды» заставляет мой желудок сжаться.
— Что это?
— Жареный на костре кролик. Прекрасный натуральный продукт.
Боюсь открыть рот, как бы меня не стошнило. Так что я разворачиваюсь и, спотыкаясь, бреду обратно в спальню, не обращая внимания на смех за спиной. Дверь в спальню настолько искорежена, что ее почти невозможно закрыть, но я втискиваю ее в дверной проем так плотно, как только возможно. Ложусь на пол, подложив рубашку под голову, и думаю о том, как я докатился до того, что попал в эту дыру, что вообще оказался в подобной ситуации. Потерял Генри. Потерял Сэма. Сэм — мой лучший друг, не верится, что мы его бросили. Сэм такой вдумчивый, преданный и поддерживающий. Последние несколько месяцев он путешествовал и боролся вместе со мной. Девятый совсем не такой. Он безрассудный, высокомерный, эгоистичный и слишком грубый. Перед глазами встает картинка: Сэм в могадорской пещере, оружие качается на плече, а дюжина могадорских солдат окружает его со всех сторон. Я не смог пойти за ним. Не смог его спасти. Я должен был драться сильнее и бегать быстрее. Должен был забить на Девятого и вернуться за Сэмом. Он бы сделал для меня тоже самое. Огромное чувство вины парализует меня, пока я, наконец, не забываюсь сном. Вокруг темно. Я больше не в доме в горах с Девятым. И боль от удара о голубое силовое поле исчезла. Голова окончательно прояснилась, хотя я и не знаю, где нахожусь и как сюда попал. Пробую позвать на помощь, но не слышу своего голоса, хотя чувствую, как мои губы шевелятся. Выставляю перед собой руки и иду вперед. Вдруг в моих ладонях загорается Люмен. Поначалу не ярко, но быстро превращаясь в два мощных луча света.
— Джон, — зовет хриплый шепот.
Свечу руками в разные стороны, пытаясь понять, где нахожусь, свет выхватывает лишь пустоту. У меня снова видение. Наклоняю ладони, освещая себе путь, и начинаю двигаться на голос. Хриплый шепот продолжает повторять мое имя снова и снова. Голос кажется молодым и испуганным. Потом я слышу другой голос, хриплый и отрывистый, который по-командирски лает.
Голоса становятся отчетливее. В первом голове я узнаю Сэма, моего потерянного друга, а во втором — Сетракуса Ра, моего злейшего врага. Судя по всему, я приближаюсь к могадорской базе. Виднеется голубое силовое поле — источник невероятной боли. Откуда-то я знаю, что сейчас мне больно не будет, и без колебаний прохожу сквозь него. Миновав поле, я слышу крик, не свой, а Сэма. Его измученный пытками голос заполняет все вокруг, я вхожу в гору и двигаюсь по знакомым туннелям. Вижу обугленные свидетельства нашего недавнего боя, оставшиеся после того, как я бросил шар зеленой лавы на газовые цистерны в нижней части горы, огонь до сих пор бушует. Двигаюсь через главный каменный зал по закрученной лестнице. Дохожу до каменного моста, по которому мы с Сэмом совсем недавно переходили под прикрытием наследия Невидимости. Продолжаю двигаться дальше, проходя по коридорам, вынужденный слушать вопли моего лучшего друга.
Я понимаю, куда иду, еще до того, как туда попадаю. Пройдя по наклонному полу, я оказываюсь в просторном помещении с тюремными камерами.
Они здесь. Сетракус Ра стоит в центре. Он огромный, и вид у него отвратительный. Сэм тоже здесь. Он подвешен внутри небольшой сферической клетки. Его особая персональная камера пыток. Руки Сэма растянуты высоко над головой, а его растопыренные ноги удерживаются на месте цепями. Из ряда труб на разные части тела Сэма капает обжигающая жидкость. Его кровь собирается в подсохшую с краев лужу под клеткой.