— Папа…
— Не перебивай, — жёстко прервал мужчина, схватив сына за плечи. — Бегите без оглядки, даже ночью, костры не разводите. Ни в коев случае не пытайтесь пойти в другие поселения нашего королевства. Здесь скоро помощь понадобится всем. Всё, беги.
— Я не побегу, я тоже могу сражаться.
— Я горжусь тобой, — отец напоследок обнял сына, после чего грозно рявкнул. — Беги как можно быстрее!
Мальчик не истерил, не протестовал, даже не плакал, ребенок сжал кулаки и принял верное решение. Пробежав десять метров, он пригнулся от прыгнувшего с боку пса, которого сбило в воздухе молнией.
— Не оборачивайся, беги! — крикнул вдогонку мужчина, бросая ржавый меч в ещё одну псину, которая собиралась напасть со спины на припавшего на колено всадника.
— Дерьмо, как же я жалок, — кривая улыбка озарило лицо солдата, у которого после очередного заклинания залился кровью глаз. — Даже убежать не смог, пока мои братья выигрывали мне время.
— На сколько тебя ещё хватит?
— Сейчас узнаем, — очередное зелье изменило цвет кожи, нанося огромный, непоправимый удар по организму.
Мальчик бежал с невиданной скоростью, перепрыгивая через корни деревьев. Он знал лес, как свои пять пальцев, часто играл здесь с другими детьми, иногда даже бегал наперегонки с отцом. Ему нужно было добраться быстрее, чем это сделают враги.
Ветер дул в спину, даже камни в броде реки расположились максимально удобно, чтобы мальчик точно не опоздал. Дыхание было ровным, усталость не чувствовалась, ведь такой бег для него был скорее разминкой, но сердце всё равно колотилось и грозилось вылететь из груди.
Вскоре показалась деревня. Крылатый ящер спикировал к земле, хватая бегущую между горящих домов женщину. Враги оказались быстрее и вырезали деревню. Они не крали, не насиловали, у них был один приказ — уничтожить.
Мальчика парализовало от страха, что ему было теперь делать? Бежать в деревню смысла уже нет, всем там умрут ещё до того, как он достигнет первого дома.
— Может всё же кому-то удалось сбежать? Может моя… — мальчик начал судорожно размышлять, желая найти надежду, но не успел.
Ящерный хаотично летающий в воздухе, уже наигрался с хваченной женщиной и бросил её с высоты птичьего полёта. Истерзанное тело мешком упало прямо перед мальчиком. В момент, когда он взглянул в безжизненные голубые глаза, у него что-то сломалось в груди. Тонкая нить с тихим щелчком оборвалась навсегда, а руки опустились.
— Ещё один выживший! — донёсся крик из деревни: один из солдат заметил мальчика.
Один из всадников на крылатом ящере выстрелил из лука, но ветер резко подул и слегка изменил траекторию движения стрелы, которая лишь рассекла плечо. Мальчик не хотел жить, но инстинкт самосохранения был сильней. Тело само взяло ситуацию в свои руки, ноги несли его сквозь лесную чащу, где ящеры его не найдут.
Ещё одна пущенная стрела летела уже сзади, а не сверху. Но мальчик продолжал бежать, в какой-то момент звуки погони стали чуть тише, удалось немного оторваться. Тем не менее, скрыться от магов не удастся, они найдут цель даже в кромешной тьме, опираясь на своё чутьё.
Очередная стрела прилетела сквозь зелёную листву и пробила лодыжку. Мальчик упал, а тело пробил холод грядущей смерти, наконечник был отравлен. В этот момент с лица ребенка упала первая за всю жизнь слеза. Он плакал не из жалости к себе, а из чувства собственной беспомощности. Он не смог защитить ни себя, ни свою семью, даже отомстить у него нет сил.
Но руки продолжали тянуть его вперёд по тропинке, которая неоткуда возьмись появилась в лесной чаще. Мальчик полз, звуки становились всё громче. Он был в гневе на себя, испытывал ненависть на врагов, а положение вводило в отчаяние.
В какой-то момент сквозь пелену поглощающих эмоций пробился холодный разум. Он узнал тропинку, как и маленький алтарь, на который оперлась покрытая кровью и грязью рука. Отец ходил сюда каждую неделю, приводил в порядок простенькое самодельное святилище, приносил сюда еду и питьё, иногда покупал благовония.
Мальчик не знал какому богу поклонялся отец. Узоры на дереве не имели ничего общего со святилищами в городе.
— Ну и где эти боги?! — в гневе мальчик сбросил стоящую глиняную посуду. — Где ваши боги?! Где милосердный Аерон?! Где целеустремлённый Мириос?! Где все ваши боги, которым вы строите эти храмы?!
Лай собак и грохот доспехов становился всё громче. Мальчик утёр слёзы, опираясь спиной на маленькое святилище, меньше метра в высоту, он выпрямился. В левой руке он сжимал маленького орла, сделанное из глины его отцом, а в правой был нож, подходящий разве что для вырезания фигурок из дерева, нежели для боя. Ничего другого у мальчика не было.