Отчаяние охватило меня, губы задрожали от обиды, а на глаза навернулись слезы. Все мечты рушились, я испытал то неприятное чувство, когда ты стремишься к заветной двери, а она захлопывается перед твоим носом. Опустив голову, почувствовал такой страшный прилив разочарования, что в одно мгновение весь мир стал серым, блеклым и чудовищно скучным. Дикая тоска овладела мной, хотелось сесть здесь, прямо в снег, и больше не двигаться. Я, наверное, так бы и поступил. Но тут почувствовал слабое тепло, оно нарастало. Его трудно было понять, даже ощутить было сложно, но оно росло. Мне даже показалось, что чья-то сила притянула к себе неведомым магнитом. Тепло передавало энергию, почувствовав ее приток, я встал и, не обращая внимания на ламу, уверенно пошел вперед, проваливаясь по колено в снег. Передвижение на такой высоте в глубоком снегу требует огромной выносливости и хорошей физической подготовки, но я сейчас не чувствовал усталости, проваливаясь почти по пояс, направился в ту сторону, куда меня звало тепло. Лама в недоумении посмотрел на меня и поспешил за мной.
Тепло, которое позвало в путь, понемногу начало покидать сознание, и тогда мысли, сомнения стали одолевать меня. Еще свежи были впечатления от Кавказских гор, и я хорошо помнил, как опасно идти в горах по снегу и бездорожью, сколько людей таким образом попали в каменный капкан. Под глубоким снегом часто затаивается щель, и один неосторожный шаг может привести к тому, что человек или даже целая группа проваливаются в эту трещину в скале. Все заканчивается трагически: множественными переломами, сломанными позвоночниками, а часто и гибелью. Сотовая связь в таких трещинах, как правило, недоступна. Альпинисты лежат в трещине несколько дней, и, если рядом нет друзей или коллег, наступает медленная мучительная смерть.
Идя по глубоким сугробам, старался быть осторожным, чтобы не попасть в ловушку. Эти мысли занимали меня всю дорогу, пока мы шли по вершине хребта. Страх нарастал: «А может, зря не послушал ламу?» Мысли начали путаться, из-за этого портилось настроение, решимость угасала. Но именно в это время я поднял голову. Сияние гор, вся природа говорила: «Добро пожаловать, путник! Мы рады тебе!» Чувство восторга заставило забыть об усталости и моих давних страхах, солнце приветливо улыбалось, скалы остались позади, складывалось ощущение, что эти величественные ворота торжественно открылись передо мной, вежливо пропуская в иной мир.
Теперь дорога вела вниз, идти стало легче. Спуск пока был еле заметен. Как жаль, что здесь нет саней или ледянок, на которых все мы любим кататься с горок. Мысли с дикой скоростью вернулись в детство. Какое было замечательное время! Детство – лучшая пора в жизни. Но только тогда, когда ты окружен теплом и пониманием. Сколько прекрасных моментов дарит оно, сколько озорства, веселья и беззаботности. В детстве все бывает по-честному. Ты говоришь то, что думаешь, делаешь то, что хочешь, очень сильно ценишь близких тебе людей, которые искренне любят тебя и заботятся о тебе. Чувство ностальгии стало овладевать мной, вызывая в душе болезненные переживания о безвозвратно ушедшем времени.
Расслабляться в горах нельзя, отряхнувшись от воспоминаний, я залюбовался красотой Гималайских гор. Что может быть красивее гор? Только горы. А что может быть красивее Гималаев? Только Гималайские горы.
Лама обогнал меня и уверенно пошел через ледники, каким-то внутренним чутьем определяя путь. За следующие несколько часов перехода я сильно устал. Хотелось пить, все тело налилось тяжестью, было трудно дышать, ноги еле передвигались. Захотелось остановиться хотя бы на пять минут, посидеть и перевести дух. А лама продолжал идти уверенной поступью по снежным завалам. Вспомнив, что он обут в летние сандалии, я устыдился своих мыслей. «Почему я такой слабый? Почему позволяю жалеть себя?» Одышка одолевала, голова наполнилась тяжестью, но я изо всех сил шел дальше, превозмогая усталость. Наверное, со стороны я был похож на маленького ребенка, который сильно устал и хочет отдохнуть, укрыться теплым пледом и немного вздремнуть. Но это горы, они не прощают слабости никому. Надо было идти. Сквозь снег местами проглядывали каменные выступы горной породы. Яркое солнце по-прежнему слепило глаза, от чего было больно смотреть на сияющий тысячами прожекторов снег. Надвинув капюшон куртки на глаза, я шел по тропе, ощущая под ногами не только снег, но и твердую каменную породу. Лама остановился. Он жестом предложил мне сделать небольшой привал. От дикой усталости я просто рухнул на каменистую землю, настолько был измотан.