[1] Докризисная эпоха – понятие, относящееся к цивилизации 20-22 веков, характеризующейся пиком технического и экономического развития человечества.
[2] Великий кризис – катастрофа панконтинентального масштаба, которая привела к падению цивилизации. Причин выделяется множество – от экономического мирового кризиса и до политической нестабильности, которые привели к хаосу внутри государств и войнами всех против всех. Последствия оказались таковы, что привычный мир за несколько сотен лет прекратил существование, фактически скатившись в новую эпоху варварства.
Пролог
Времена Континентального Раздора. В окрестностях Сиракузы-Сан-Флорен.
Это Италия, точнее то, что от неё осталось – сущие осколки былого великого мира, лишённого славы и жизни, который находится на последнем издыхании. Это чувствуется повсюду – в отравленной земле, грязной смердящей воде и воздухе, пропитанным химическим смрадом. Природа практически мертва, не справившись с долголетним разорением, отдавшись на волю расхитителей, которые подобны жалким червям, копошащимся в трупе. Окружающие пейзажи юга величественного полуострова могут заставить рыдать многих людей прошлого, только бы те увидели гибельную сущность человеческой цивилизации, если конечно мёртвые могут плакать.
Однако жизнь продолжает идти и многим людям, пережившим сотни войн, существующим под массивной дланью величайшего кризиса, ничего не остаётся, как просто жить и с немой скорбью наблюдать за тем, что происходит вокруг. Разруха и нищета, голод и бедность, приправленные абсолютным произволом власть имущих заставляют впасть миллионы человек в уныние и ощущение безнадёжности, но тщетная, практически угасшая надежда на лучшее будущее ещё поддерживает волю к существованию.
В таком ужасе, в городах и странах, где не иначе как воцарился сам антихрист, люди умудряются заводить и воспитывать потомство, вопреки состоянию мироздания. Может показаться, что на прогулку вышло семейство – мужчина и женщина, в сопровождении двух ребятишек, которым не больше десятка лет, игриво резвящихся средь полуразрушенных лачуг, собранных из гнилой древесины и мусора. Мужчина – высокий черноволосый худой парень, держащий гордую стать, с плохо выбритой щетиной, облачённый в чёрную рясу, украшенную засохшей грязью и множеством заплат, на которой слабо отражает свет золотистым обликом латунный крест. Его спутница – субтильная девушка, со светлым коротким сальным волосом, едва доходящим до плеч, сквозь которые слабо веет ветер, подёргивая их игольчатой лаской. Шею обвил кусок грязной ткани – выцветший светло-алый плат, покрывший перештопанную грязную кофту, которая на миниатюрной даме повисла как мешковатый кусок ткани, скрывшая до колен белые джинсы, ставшие бесцветными от неимоверно долгой носки, едва-едва закрывшие изодранные грязные кроссовки.
Пара находится посреди небольшого рыболовецкого поселения, жившего под сенью гигантского исполина – Сиракузы-Сан-Флорен, пристроившись к мегаполису практически вплотную – всего пара километров до места, где живут сюзерены этой деревушки. И никто из владельцев весьма прибыльного бизнеса, купивших несколько десятков душ, работающих во благо воротил, не соизволит прибрать или отремонтировать часть домов, оставляя всё лежать посреди груд отходов и стелиться трущобными домами возле берега, усеянного стухшим мусором.
Небосвод над этим местом накрылся одеялом тяжёлой синюшной пелены, возвещающей о скором начале дождя, пропитанного химикатами и приносящего только смрад, а с востока дует прохладный и стремительный ветер, впивающийся в кожу зубьями холода.
Все жители являют собой олицетворение тягостей сложившейся обстановки – худые, с воющими от голода животами и ярмом обречённости на лицах. Все, кроме двух ребятишек, которые, несмотря на тотальную разруху, вокруг, рады выбраться куда-нибудь из огромного города в местность, где можно без опаски поиграть и не бояться быть застреленным каким-нибудь богатеем или сгинуть в разборках банд. Два мальчика в одинаковых более приличных серых, выцветших одеждах играются друг с другом, пытаясь привлечь к играм и других детей поселения.