Выбрать главу

Улицы и проспекты, дома и магазины стали не единственным местом контроля нового органа управления, ибо власть тоталитарная стремится контролировать всё, до чего дотянется её «око». Слуги Автократорства оказались везде: от слежки за канализационными стоками до управления жизнью города и всех его мелочей.

Служба Внутренней Разведки, под видом доброжелательных граждан, рыскала повсюду, в поисках тех, «кто, под овечьей шкурой, ведёт сокрытую жизнь сопротивленца новому священному правлению». Никто не сможет уйти от взора этих агентов, проводя последние минуты жизни в мыслях, что суровое и безжалостное правосудие Рейха их никогда не настигнет.

Помимо чиновников, стражей порядка и агентов оказалось ещё множество людей, провозглашавших себя сторонниками «нового посланника Божьего». Этими гражданами оказались, прежде всего, слуги Христианской Конгрегации Праведной Веры. Тысячи священников проводили службы у монументов-часовен, посвящённых Архиканцлеру, стараясь в своих таинствах вымолить у Бога благословение на его правление, а ещё десятки тысяч клириков и миллионы граждан готовили крестный ход, дабы восславить «нового отца, который принесёт праведность и спасёт грешные души».

Однако на этом волна фанатизма не кончалась. По улицам в серых, без знаков различия, рясах ходят люди, похожие на монахов и ведущие страстную проповедь о том, что необходимо неукоснительно почитать собственную страну и государство. Каждого «монаха» окружает по трое солдат, вооружённых старыми автоматами или даже архаичными винтовками. И те, кто выразят непочтение «монаху» тут же подвергались расстрелу, естественно после заполнения соответствующего протокола. Без всякого сомнения, это члены Великой Конгрегации Веры в Государство, которые так же ревностно и с фанатизмом насаждает повсюду веру в Архиканцлера и Государство, как в священные институты, единственно способные к дарованию истин.

Что ж, это всё тот Рейх, что и несколькими днями ранее, в своём новом обличии и никак не изменившийся с поры той самой «Революции», о которой мало кто знает и практически никто из нескольких сотен миллионов граждан не узнает.

Посреди всего «марша праведности» выделяется один человек, что подобно тени пробирается сквозь толпы священников, чиновников, уличных комиссаров и полицейских, что монолитными толпами исполняют столь старую цель нового правления. Этот человек облачился во всё чёрное. Кофта с широким капюшоном цвета ночи покрывает хорошие джинсовые штаны, под которыми на ногах прекрасно уместились остроконечные туфли.

Незнакомец аккуратно, как старый лис, проходит среди бетонных холодных стен и фанатично пламенных людских масс, оставаясь незамеченным, словно ночной призрак, который никому не виден. Ни слуги церкви, ни Конгрегации, никто почему-то даже не подходит к странному гражданину. Судя по всему, их устраивает мрачная одежда, наполненная отсутствием веселья и «праздной любви к яркости», как говорили священники. Слившись невзрачностью и серостью, безличием и мрачностью можно сойти со своего в стране абсолютного тоталитаризма.

Человек, облачённый в чёрное, увидев впереди усиленный и смешанный патруль, свернул с главной улицы и быстро скрылся в подворотне, не желая понапрасну испытывать судьбу. Гражданин, сориентировавшись на местности, понял, что совсем немного осталось до места назначения. Оставалось буквально пара кварталов, но все они кишели новым священническим слоем в иерархии – «гражданские министранты». Это люди из обычных граждан, что поступили на службу Церкви. Их единственной задачей оказалась банальная слежка за всеми, выявление признаков ереси, скрытого религиозного неповиновения и подача сообщения о подозрительных признаках возможного неповиновения.

Гражданин в чёрном одеянии подошёл к одному из «серых исполинов», что стоит в ряд с собственными бетонными безликими собратьями и образовывает нераздельную и безликую стену домов, так и желающих проломить сознание любого человека, сделав его таким же тусклым. Загадочный человек достал пластиковую карточку и прикладывает её к специальному замку, что чёрной пластиной красовался на массивной тёмной двери. И в это же мгновение прозвучал истошный писк, после чего тяжёлая преграда медленно приоткрылась. Понадобилось немало сил, чтобы её открыть и настолько аккуратно закрыть, дабы не раздался жуткий гул.