Неудивительно, что старый богатый город отделился от бедных районов высокой внутренней стеной. Видимо, хозяевам жизни не очень нравилось выходить на свой балкон поутру с чашечкой кофе в руке и видеть, в каких условиях живут простые работяги.
Кроме центра города был еще один освещенный участок. От городских стен и до внушительного горного массива вилась автомобильная дорога. Даже ночью по ней ездили грузовички, перевозящие добытую под землей руду с электрумом.
Более детально рассмотреть город мне не удалось. За горизонтом уже набухало пурпурное зарево восходящего солнца - мягкое напоминание, что пора бы озаботиться местом для отдыха. Желательно, подальше от открытого неба и окон.
К счастью, этот вопрос был уже улажен: Александра пригласила меня временно погостить в ее доме. До тех пор, пока я не найду собственное убежище, но все же это было весьма любезно с ее стороны. И гостеприимно.
Только я подозревал, что дело было еще и в недавнем покушении. Она побаивается, что Кротовы в следующий раз пришлют кого-нибудь серьезнее, чем просто банда головорезов.
Мэр указала в нужное место, и мы зашли на посадку. К моему удивлению, ее особняк находился далеко не в центре города. Казалось бы, род Крамоловых основал этот город – кому, как не им, жить в самой приличной его части?
Однако же мы приземлились на крышу здания, которое расположилось на самом краю центральных районов, практически в притык к внутренней стене.
Аккуратный двухэтажный дом со старинным садом во дворе и забором из кованных прутьев. Единственное, что выдавало в нем статус его владельцев – родовой герб Крамоловых над парадным входом.
Странно это. С другой стороны, насколько я помнил характер Александра I, он предпочитал вкладывать деньги не в свой карман, а в развитие поселения. Возможно, эта традиция передалась и его потомкам.
Окруженный сумерками, я приземлился первым. Ловко спланировал на середину крыши, а рядом уже приземлились два нетопыря с пассажирами.
Слуги порядком устали тащить девушек на той скорости, которую я задал, но в моем присутствии не смели проявлять признаков слабости. Послушно сидели, тяжело дыша и вывалив языки из клыкастых пастей.
Соня первой соскочила с загривка гигантской летучей мыши. Ее распирало от радости и восторга. Раскинув руки в стороны, она проскакала еще и дополнительный круг почета по периметру крыши, а потом вернулась и потрепала нетопыря за жуткую морду.
– Я буду звать тебя Клыком, – заявила она довольным тоном.
Клык против нового имени не возражал и вообще выглядел вполне довольным, хоть и уставшим.
Александра же восторга подруги не разделяла. На шатающихся ногах она с трудом выбралась из автомобильного кресла, покряхтывая и постанывая так, словно за перелет успела где-то найти лет десять.
– Больше никаких перелетов, – выдохнула она, рухнув на четвереньки и припав к земле, как моряк после многомесячного плавания. – После такого я хочу только принять горячую ванну с пузыриками и забраться в мягкую постель.
– Нам бы тоже не помешало помыться, – подмигнула мне Эвелин. По ее тону не было ясно: она намекает, что стоит как можно скорее избавиться от крови и грязи, в которых мы изрядно перемазались за время приключений, или она рассчитывает на дополнительно время, проведенное вместе. Хотя не исключено, что она хочет и первое, и второе разом. А по пути еще и десерт придумает.
Послышался топот. Множество тяжелых сапог приближалось, поднимаясь по лестнице. Благодаря острому слуху я даже смог расслышать, как владельцы этих самых сапог обмениваются короткими командами и обнажают оружие.
Я успел подготовиться к встрече ровно к тому моменту, как отряд охранников дома со всей решительностью вывалился на крышу. Втянув крылья, я мысленной командой попросил Эвелин укрыться в мече, а нетопырей – скрыться в темных сумерках.
– Никому не двигаться! Это частная территория! – грозно рявкнул глава службы безопасности.
Я быстрым взглядом его оценил. Грузный мужчина преклонных лет. Седеющий, с повязкой на одном глазу, на две головы выше всех своих подчиненных.
Его железный голос был натренирован на запугивании уже не одного грабителя. Соня – так вообще по струнке вытянулась. На ее лице было написано, что она уже готова признаться во всех проступках на свете.
Глава отряда сразу почуял чужой страх и грозно уставился здоровым глазом на мою спутницу. Остальные охранники тем временем брали периметр крыши под контроль.