Но в нашей реальности клятые зомби этой логике не подчинялись - или ей не подчинялся некромант. Отмеченные на карте точками и кружками, очаги зомбизации едва формировали неровную широкую линию, которая проходила по неблагополучным окраинам города. Даже районы с очень средним уровнем жизни, похоже, оказались в безопасности. По крайней мере – сейчас.
Соня смотрела на меня с готовностью хоть сейчас пояснять за любые вопросы по Доброграду. Взглядом она внимательно следила за тем, куда смотрел я.
Очень послушная и исполнительная горничн... президент-горни... ассистесса... слуг... служанка. Будет служанка. Получится из нее когда-нибудь.
Я представил княжну очаровательной вампиршей в костюме горничной. Интересно, насколько громкий политический скандал мне тогда грозит? По шкале родовой мести, наверно десять вызовов на дуэль из десяти.
Так, ладно, о чем это я. Карта.
Мне даже особенно не пришлось напускать на себя важность. С таким трудолюбивым и обожающим меня подчиненным я мог просто поднять руку, указывая на особо интересный район на карте, и спросить:
– Разве я не правильно помню, что кладбища находятся здесь, вот здесь и вот там? – я обвел соответствующие районы движением руки.
– Именно так, мой адекватный и бесконечно разумный мастер!
Странное ощущение пронзило мое мертвое сердце. Будто я вспомнил что-то, что давно позабыл... но не совсем. Ментальная броня, развитая старым владельцем этого тела, как будто остановила вторжение из иного мира.
– Наблюдаешь систему? – повторил я удобную формулировку, когда-то использованную нашим преподавателем по матану.
Соня прищурилась и забавно склонила голову набок, обдумывая мой вопрос. Ее взгляд быстро бегал туда-сюда по обозначенным ею же точкам.
– Пивобрюховская, Гнилозубовская... проспект Неблагополучия... Скуфианская арка... я могу озвучить догадку, мой мастер?
Последнее она сказала совсем подобострастно, кокетливо приподняв плечики и качнув объемным бюстом. Явно специально. Подобрал же чертовку.
Я кивнул, дозволяя ей говорить. От этого жеста, исполненного достоинства и мужской силы, Соня аж коленки сжала.
Преодолев себя, она указала на карте на кладбища:
– Кладбища у нас здесь, вот тут и вот там. И ни один из очагов не подходит к ним ближе, чем на улицу или даже две.
– Молодец, - я одобрительно похлопал ее по голове. Грудь снова закачалась. У нее там лифчик на пружинах, что ли? – А теперь – смотри.
Я положил руку Соне на плечо. От ощущения тяжести она вся вздрогнула, как будто ее током прошибло, но мне было не до того.
Забрав из рук у своей слуги маркер, я примерно обвел самые крупные скопления точек в немного неровные множества, а потом - начал чертить линии. Обозначил пересечения, выделил самые большие. Обвел все это в единую слегка изгибающуюся окружность.
За спиной я услышал знакомый перестук каблучков. Александра вошла в комнату – и я ощутил ледяной укол ревности. Но не так сильно, как ощущал терки окружающих меня девушек в прошлые дни. Похоже, ночной выход Эвелин из меча дал мне сил еще и на то, чтобы выносить всю эту женскую женскость.
– Александра, добрый вечер. У меня как раз созрел вопрос, – не поворачивая на нее головы, я постучал задней частью маркера по своей схеме. – Как дела у городской стражи?
Мэр Доброграда подошла ближе. Краем зрения я поймал направление ее взгляда: Александра внимательно изучала начерченную мной схему.
– Стража в основном вот тут, – она указала на один из перекрестков, – на пересечении Толстоляжки и Птицефабрики, и еще на мосту над Промозглинской. Но это не кордоны, там даже пропускной системы нет. Подняли побольше оперативников, вывели в поле под прикрытием. Следим за ситуацией, подчищаем оставшихся в альтернативно живых опасных субъектов.
Последнюю фразу Крамолова произнесла кривляясь, как будто кого-то передразнивала.
– Много жертв? - поинтересовался я. И попал, естественно, не в бровь, а в глаз.
Александра с досадой втянула воздух через зубы:
– Больше, чем хотелось бы. Гораздо больше. У меня пока не получается продавить линию защиты бедных внешних районов достаточно, чтобы по-настоящему их защищать. Стража в основном занята защитой центра города.
Ага, именно поэтому я и спросил. Даже с первого взгляда было понятно, что защищались ворота в центральный город. Это было предсказуемо и не очень-то неожиданно: Александра пока не набрала политической силы, а богачи в принципе склонны трястись за свои задницы больше, чем за бедных и несчастных.