Кастор поднял меч. Дэмиен безуспешно натянул цепь, когда Кастор начал наступать. Это было все равно что наблюдать за самим собой и быть не в состоянии остановить свои действия.
И тогда Кастор атаковал, и Дэмиен увидел то, что годы всепоглощающей одержимости единственной идеей выковали в Лорене.
Годы практики, доведение тела, никогда не предназначавшегося для военных искусств, до предела возможностей часами непрекращающихся тренировок. Лорен знал, как сражаться с более сильным противником, как добраться до него. Он знал Акиэлосский стиль — и даже больше. Он знал определенные последовательности выпадов, ходы атак, которым Кастор был обучен своими придворными мастерами, и которые Лорен не мог узнать у своих тренеров, но узнал, наблюдая за тренировками Дэмиена со скрупулезным вниманием и запоминая каждое движение, готовясь к тому дню, когда они сразятся.
В Дельфе Дэмиен сражался в поединке с Лореном на тренировочной площадке. Тогда рана на плече Лорена все еще не зажила до конца, и его переполняли эмоции, затуманивающие ведение боя. Сейчас его взгляд был ясен, и Дэмиен видел детство, которого его лишили, и те годы, в которые Лорен целенаправленно переделал себя: чтобы сразиться с Дамианисом, чтобы убить его.
И потому что жизнь Лорена была вырвана из ее обычного русла, потому что он был не милым книжным мальчиком, каким мог бы быть, а острым и опасным как осколок стекла, Лорен собирался встретить мастерство Кастора и победить его.
Шквал ударов. Дэмиен помнил те ложные атаки в Марласе, то уклонение от боя, и те последовательности парирования. В начале своих тренировок Лорен копировал Огюста, и было что-то душераздирающее в том, как он призывал его сейчас, воплощая в себе его стиль, как Кастор воплощал стиль Дэмиена — это был поединок призраков.
Они сражались вдоль ступеней.
Это был простой просчет со стороны Лорена: углубление в мраморе изменило траекторию его шага и повлияло на ход атаки, сильно скосив лезвие влево. Он бы не просчитался, если бы не был так утомлен. То же было и с Огюстом, который часами сражался на линии фронта.
Взгляд Лорена метнулся на Кастора, и он попытался исправить ошибку, закрыть брешь, куда противник, будучи безжалостным и намеренным убить, мог вонзить свой меч.
— Нет, — крикнул Дэмиен, который тоже проживал это сейчас, и он рванулся на цепи, не обращая внимания на боль в своем боку, когда Кастор воспользовался моментом, с беспощадной скоростью двигаясь, чтобы убить Лорена.
Смерть и жизнь; прошлое и будущее; Акиэлос и Виир.
Кастор поперхнулся, и его глаза расширились в изумлении.
Потому что Лорен не был Огюстом. И то, что он оступился, было не ошибкой — это было уловкой.
Меч Лорена столкнулся с мечом Кастора, оттолкнул его вверх и затем, с чистым, ловким движением запястья вонзился в грудь Кастора.
Меч Кастора зазвенел по мрамору. Он рухнул на колени, не видящим взглядом уставившись на Лорена, который тоже смотрел на него сверху вниз. И в следующее мгновение Лорен одним движением перерезал Кастору горло.
Кастор осел и свалился. Его глаза были открыты и больше уже не закрылись. В тишине мраморных бань мертвое тело Кастора лежало неподвижно.
Все было кончено; словно восстановился баланс, и прошлому был положен конец.
Лорен повернулся и сразу же оказался рядом с Дэмиеном, стоя на коленях, твердо и сильно прижимая рукой рану Дэмина, словно он и не отходил от него. Облегчение Дэмиена от того, что Лорен все еще жив, на мгновение стерло все остальные мысли, и он просто ощущал его, ощущал руки Лорена, ощущал его присутствие рядом с собой.
Смерть Кастора казалась смертью человека, которого он никогда не знал и не понимал. Утрата брата — она произошла уже давно, как и утрата той части себя, которая не понимала испорченную природу мира. Позже Дэмиен столкнется с этим.
Позже тело Кастора вынесут, пройдут долгий путь и погребут его там, где ему и подобает быть погребенным — рядом с их отцом. Позже Дэмиен будет скорбеть о человеке, которым был Кастор, о человеке, которым он мог бы стать, о сотне других «было» и «могло бы быть».
Но сейчас, сейчас Лорен был рядом с ним. Замкнутый, холодный Лорен был рядом с ним, стоя на коленях на мраморном полу в сотнях миль от дома, не видя ничего, кроме Дэмиена.
— Здесь много крови, — сказал Лорен.