Он взглянул на Лорена и теперь понял то, чего не понимал тогда: Лорен знал, кто он, в ту ночь. Лорен знал, кто он, и все равно защищал его из чувства справедливости, которое каким-то образом выжило в нем после того, что с ним случилось.
— Вот какой человек стоит перед вами. Он честнее и прямее любого, кого я когда-либо встречал. Он посвящает себя своим людям и своей стране. И я горд тем, что был его любовником.
Дэмиен произнес это, не сводя глаз с Лорена, чтобы дать ему понять, как много это значит, и на мгновение Лорен просто смотрел на него в ответ своими голубыми, широко раскрытыми глазами.
Вмешался голос Регента:
— Душещипательное заявление — это не свидетельство. Боюсь, что в нем нет ничего, чтобы изменить решение Совета. Ты не предложил доказательств, только обвинения о невероятном заговоре против Лорена, так и не дав намеков, кто же мог стать его создателем.
— Ты создатель, — ответил Дэмиен, поднимая глаза на Регента, — и у меня есть доказательство.
Глава 18
— Я вызываю свидетелем Гийона из Фортейна.
Раздались восклицания: «Это немыслимо!» и «Как смеешь ты обвинять нашего Короля!» Дэмиен произнес свои слова спокойно, обращаясь прямо в бушующую толпу, но его взгляд был прикован к Регенту.
— Очень хорошо, — сказал Регент, откидываясь назад и давая сигнал Совету.
Затем им пришлось ждать, пока бегуны отправились на окраину города, где Дэмиен велел оставаться своим людям.
Советники расселись, так сделал и Регент, и Кастор. Счастливчики. Сидя рядом с Регентом, одиннадцатилетний мальчик с каштановыми волосами барабанил пяточками по ножкам стула, явно скучая. Регент наклонился и прошептал что-то ему на ухо, а затем жестом велел одному из рабов принести поднос с закусками. Это заняло мальчика на время.
Но это не заняло больше никого. Кругом в зале начиналась давка, столпотворение солдат и зрителей — тяжелая движущаяся масса людей. Напряжение от долгого стояния в тяжелых кандалах начинало давать о себе знать в спине и плечах Дэмиена. У Лорена, который стоял так уже несколько часов, все было хуже: боль расходилась по рукам и бедрам до тех пор, пока не начинало казаться, что каждая часть тела горит.
В зал вошел Гийон.
Не только Гийон, но и все остальные члены отряда Дэмиена: жена Гийона Луаз с побледневшим лицом, врач Паскаль, Никандрос со своими людьми, даже Йорд и Лазар. Для Дэмиена имело значение то, что они предпочли остаться с ним, когда он дал им возможность уйти. Их преданность тронула его.
Он знал, что Лорену это не нравилось. Лорен хотел сделать все в одиночку. Но это будет не так.
Гийона подвели к тронам.
— Гийон из Фортейна, — продолжил Мате исполнять свою роль обвинителя, пока зрители вытягивали шеи, морщась, когда колонны закрывали вид. — Мы собрались здесь, чтобы установить виновность или невиновность Лорена из Виира. Он обвиняется в измене. Мы слышали, как он продавал государственные тайны Акиэлосу, как он поддерживал государственные перевороты, как он атаковал и убивал Виирийцев, чтобы способствовать своим планам. У тебя есть показания, которые внесут ясность в эти заявления?
— Есть.
Гийон повернулся к Совету. Он и сам был советником, уважаемым коллегой, посвященным в личные дела Регента. Теперь он говорил четко и недвусмысленно.
— Лорен из Виира виновен в каждом обвинении, приведенном против него, — сказал Гийон.
Потребовалось мгновение, прежде чем смысл слов дошел до Дэмиена, и когда он дошел, то Дэмиену показалось, что земля уходит у него из-под ног.
— Нет, — выдохнул он, когда зал взорвался обсуждением второй раз за сегодня.
Гийон повысил голос:
— Я был его пленником несколько месяцев. Я видел тот разврат, в который он погрузился, как он брал Акиэлоссца в постель каждую ночь, как он лежал в порочных объятиях убийцы собственного брата, удовлетворяя свои желания за счет бед нашей страны.
— Ты поклялся сказать правду, — крикнул Дэмиен. Никто не слушал его.
— Он пытался принудить меня солгать за него. Он угрожал убить меня. Он угрожал убить мою жену. Он угрожал убить моих сыновей. Он перерезал собственных людей в Рейвенеле. Будь я все еще членом Совета, я бы сам проголосовал за его виновность.