Она знала меня лучше, чем я думал. Но мы не могли обсуждать тот факт, что она моя наречённая — только не сейчас. Я привлёк её так близко к себе, что теперь кожей чувствовал её пульс.
Наконец, когда чёртов блуждающий огонёк опять улетел прочь, я начал немного расслабляться. Возможно, я в достаточной мере удовлетворил его, убедил, что никого не люблю и по-прежнему способен пожирать тело живого мужчины, пока его дитя в ужасе наблюдает. «Хорошее шоу, Салем».
— Вот тебе правда, — сказал я. — Я убил твою мать и разрушил твоё королевство. Я украл твою силу и взял под контроль твой разум, когда приковал тебя в своём каменном подвале. Я фантазировал о том, как буду использовать этот контроль, чтобы удовлетворить с тобой свои самые темнейшие сексуальные желания, пока ты находилась в моём плену. Короче говоря, я был твоим худшим мучителем. И угадай что? После всего этого судьба решила, что ты — моя наречённая.
Вот она, ещё одна бычья голова на блюде. Но Аэнор не завопила от ужаса.
Она просто моргнула, сохраняя ледяное выражение лица.
— Поэтому мы можем исцелять друг друга, положив руку на грудь. Обычно, — добавил я.
— Я знаю.
— Ясно. Ну, теперь ты понимаешь. Боги сделали нас наречёнными, потому что хотят, чтобы мы страдали. Потому что мы друг для друга — худшие кандидаты из возможных, и этот мир развращён.
Её челюсти стиснулись.
— Я тоже не в восторге, но я же не швыряю тебе в лицо речи о том, что мир — это адов труп.
Я начинал чувствовать себя ещё хуже, чем тогда, когда ел того мужчину.
— Если бы я остался здесь, то однажды тебе пришлось бы наблюдать, как я воспламеняю окружающих. Ты была бы окружена криками умирающих. Я дарил бы тебе удовольствие, а потом смерть. Вот что боги припасли для нас. И твоя жизнь постоянно находилась бы в опасности.
— О, я понимаю. Ты вовсе не заслуживаешь доверия.
Я выдержал её взгляд, пока морской воздух хлестал по нам.
— Слушай, Аэнор. То, что я собираюсь сказать, очень важно. Никто не может знать, что мы наречённые. Охраняй этот секрет как свою собственную жизнь.
— Почему?
Я открыл рот, приготовившись объяснить, но проклятье украло слова с моего языка. Но существовало множество других причин хранить это в тайне. Я просто назову ей одну из них.
— Когда мы прибудем в Маг Мелл, — начал я, — я заявлю права на трон. Нынешний король, узурпатор, безумен. В королевстве с ненадёжным правителем самое безопасное место — как можно дальше от трона. Так что все будут желать твоей смерти, раз ты моя наречённая.
— Наследник трона Маг Мелла… полагаю, перед тобой выстроится немало кандидаток в жены, — она сделала глоток из термоса и закрыла глаза, присосавшись к жидкости. — Моя жажда просто запредельна. Эту проблему чай не лечит.
— Скоро ты вернёшься в норму. Снова сможешь потопить всю Европу, если будешь не в настроении.
Я обещал то, что не мог ей даровать?
Возможно, это один из моих последних шансов по-настоящему прикоснуться к Аэнор. Клин боли расколол мою грудь при этой мысли, нанеся рану, подобную кроваво-красной трещине на дне моря.
Может, я сумею в последний раз соблазнить её перед уходом. Если это ещё возможно после всего того, что я ей рассказал.
Я вдыхал запах её волос, теперь отчаянно желая извлечь максимум из того времени, что нам осталось вместе. Перед уходом мне хотелось провести с ней ещё одну ночь. Я исцелю Аэнор, а потом соблазню её в последний раз. В безопасности, подальше от пытливых глаз блуждающих огоньков, я найду способ в последний раз услышать, как она хрипло всхлипывает от наслаждения.
И я сделаю так, что она никогда этого не забудет.
Глава 13
Аэнор
В воздухе витал холодок, влажный и тяжёлый. Теперь уже опустилась тьма, и за нами следила полная луна.
Очевидно, Салем выдал свой тёмный глубинный секрет (о том, что мы наречённые супруги), и это худшая вещь в мире, и никто не должен об этом знать.
Вот только… мне не казалось, что ему больше нечего сказать.
Я понимала его достаточно хорошо, чтобы знать — он ненавидит секреты. Но он всё равно утаивал что-то. Судя по напряжению в груди, по жёсткости его пальцев я знала, что он до сих пор хранит секрет.
Однако не похоже, что я выведаю его в ближайшее время.
Октябрьская прохлада в воздухе сделалась ещё морознее, когда опустилась ночь. Когда я выдохнула, вокруг моей головы заклубился туман. Даже в кожаной куртке я замерзала. Окинув взглядом океан, я увидела куски льда, дрейфующие в волнах. Они мерцали отблесками света. «Какого чёрта…?»