Ашхак’бар чуть заметно приподнял массивные брови под изрезанным рубцами лбом.
— Ты или очень глуп, или очень храбр. Или одновременно. Но раз ты спросил, я отвечу. Тот, кого раньше звали Шиамшар Зар-Кшастра, и кого вы теперь зовёте Уберто, предал нас… Он предал Асшхик. Он предал Кшаст-Кшастару, оказавшего ему доверие. Он сошёл с пути. Подобным ему нет искупления даже в смерти. Каждый, кто прикоснётся к нему, сам станет отступником, фхаршадаш. А теперь иди.
Ранальд немного помялся, но, похоже, Ашхак’бар действительно не считал нужным ему больше ничего сообщать.
Пожав плечами, молодой человек обернулся и подошёл к Барсине. По лицу женщины градом катился пот, обильный даже в такой жаркий полдень.
— Пойдём? — спросил Ранальд.
Та молча кивнула. Только у самых ворот он вдруг догадался, что Барсина вся мелко дрожит.
— Что с тобой?
— Что?!! — она чуть не подскочила, — он ещё имеет наглость спрашивать? Самоубийца фигов! Ну ладно тебе жить надоело, но я-то чем виноватая? Меня-то зачем было тащить?!
Часовой ашикари удостоил её истерику лишь мимолётным презрительным взглядом.
— Извини, — пролепетал несколько озадаченный Ранальд, — я и понятия не имел…
— Не имел? Не имел он… понятия он, видите ли, не имел. Тогда чего вызвался, коли не имел?
— Ну это… в конце концов могла бы и предупредить.
— Я бы и предупредила, коли знала, что ты такой дубина… а потом догнала бы и ещё раз предупредила!
— Слушай, перестань орать, а? Люди оборачиваются.
— Пущай оборачиваются…
— Ты уверена?
— Ладно… проехали. Но мне срочно надо напиться.
— Только сначала доложимся архонту.
Барсина посмотрела на Ранальда с плохо скрываемым раздражением.
— Правильный какой нашёлся…
— Только знаешь что.
— Что? — Барсина насторожилась.
— Я ничегошеньки не понял из того, что этот разрисованный истукан мне наговорил в конце. Может ты лучше поняла?
— Ну это… в общем он был крайне раздражён. Судя по всему этот Уберто им как кость в горле.
— И это всё?
— В общем, да…
Они зашагали вверх по улице.
— Ты ведь знаешь, что архонт склонен сдать город? — поинтересовался Ранальд.
— Похоже на то…
— Но ведь тогда бои на арене могут прикрыть?
— Наверняка прикроют. В Империи поединки допускаются только по серьёзным уголовным делам и в них запрещено давать проигравшему пощаду. А кто будет устраивать договорные бои, зная, что его почти наверняка убьют или покалечат? Терять обученного бойца в каждом бою — никаких денег не хватит…
— Тогда почему ты ему помогаешь? Ты же лишишься работы?
— Я рабыня… кто меня спрашивает.
— Понятно… И что ты будешь делать?
— Поедем с хозяином искать место, где бои дозволены. Дальше на север или восток. А может даже в Теревин.
— В Империи ты можешь выбраться из рабства.
— Думаешь, у меня есть столько денег?
— Выкупной платёж постоянен. Скоро осень. Если ты в урочное время и при свидетелях заплатишь владельцу требуемое, он не сможет тебя больше удерживать. Таков закон.
— Я слышала… Но что я буду делать?
— Не знаю, — Ранальд пожал плечами, — а что ты умеешь?
— Драться в основном…
— Это скверно… может ещё что-то — шить, готовить, убирать?
— Нет, — Барсина помотала головой — не умею и не хочу. Лучше я буду драться.
В полутьме своего кабинета архонт выглядел ещё более дряхлым. Казалось, что золотая цепь и железная корона буквально давят его собственным весом.
— Я ожидал подобной реакции ашикари, но от этого она не стала менее неприятной… я очень благодарен вам, Ранальд, за вашу услугу.
— Вы слишком добры… я ведь всё провалил.
— Нет. Всё прошло совершенно нормально. Поверьте.
— Эти… Они показались мне странными.
— Так и есть.
— Вы думаете, ашикари могут быть опасны?
— Безо всяких сомнений.
— Мне показалось, что их не так уж и много. Не думаю, что горстка фанатиков может представлять серьёзную опасность для такого большого города, как наш.
— Размер не имеет значения. Важно количество бойцов. Мы давно ни с кем серьёзно не воевали. Горожане обленились и разучились пользоваться оружием. А ашикари — нет.
— Империя воевала с ними семьсот лет и побеждала…
— Не совсем с ними. Ашикари — лишь учение и ему следуют разные люди. Вы видели дарнайцев — обитателей Джарфа и Пепельных равнин. Империя же воевала в основном с выходцами из Тамрии и южных пустынь…
— Это такая большая разница?
— Трудно сказать, — пожал плечами архонт, — но дарнайцы очень хорошие воины. Их не стоит недооценивать. Впрочем, не буду вас задерживать. Уже вечереет, и у вас был тяжёлый день. Возможно, завтра мне тоже понадобится ваша помощь.